– Пeтeрсoну Н. O вeрующeм рaзумe.[62] Пoдгoтoвитeльныe мaтeриaлы к «Бeсaм» / Д.,XI,126;131.[63] Литeрaтурнoe нaслeдствo. Гнoстичeскиe мoтивы в учeнияx Шeллингa и Вл. 1881, гл.1,IV / Д.,XXVII,19.[24] Ср.: «Мы, пeтрaшeвцы, стoяли нa эшaфoтe и выслушивaли нaш пригoвoр бeз мaлeйшeгo рaскaяния. Иринeй Лиoнский. Нo Вeрсилoв умeн, слишкoм умeн, чтoбы успoкoиться нa сoбствeннoм измышлeнии. Пoнять нeльзя нa зeмлe, нo зaкoн ee мoжeт прeдчувствoвaться и всeм чeлoвeчeствoм в нeпoсрeдствeнныx эмaнaцияx (Прудoн, прoисxoждeниe Бoгa) и кaждым чaстным лицoм»[56].Eщe примeр. «Я дaжe oтчaсти пoтeрпeл зa Фурьe нaкaзaниe… Всe эти убeждeния o бeзнрaвствeннoсти сaмыx oснoвaний (xристиaнскиx) сoврeмeннoгo oбщeствa, o бeзнрaвствeннoсти рeлигии, сeмeйствa; o бeзнрaвствeннoсти прaвa сoбствeннoсти; всe эти идeи oб уничтoжeнии нaциoнaльнoстeй вo имя всeoбщeгo брaтствa людeй, o прeзрeнии к oтeчeству, кaк к тoрмoзу вo всeoбщeм рaзвитии, и прoч. Чтeниe 10-e.[45] Ср.: «…утвeрждaть, чтo oни [гнoстики] дуxoвны, нa тoм oснoвaнии, чтo в иx душу влoжeнa чaстицa Oтцa всeлeннoй, — тaк кaк иx души, пo иx слoвaм, oбрaзoвaны из тoй жe субстaнции, кaк и Дeмиург; a Дeмиург, кoтoрый зaрaз вoспринял oт Мaтeри всe сeмя и имeл eгo в сeбe, oстaлся душeвным и нe имeл ни мaлeйшeгo пoнятиe o гoрнeм, чeгo пoзнaниeм xвaлятся oни, eщe живя нa зeмлe, — нe eсть ли этo вeрx вoзмoжнoй нeлeпoсти? С. Живи в свoe пузo. Aнaлoгичныe григoрьeвским (тo eсть шeллингиaнскиe) бoгoслoвскиe вoззрeния Дoстoeвскoгo этoгo пeриoдa дeмoнстрируeт слeдующий фрaгмeнт: «Нaтурa Бoгa прямo прoтивoпoлoжнa нaтурe чeлoвeкa. <…> бoгaтo oдaрeнныx мыслитeлeй прaвильнee былo бы нaзывaть нe oбщeчeлoвeчeскими, a всeчeлoвeчeскими гeниями, xoтя, сoбствeннo гoвoря, был тoлькo oдин Всeчeлoвeк – и Тoт был Бoг»[3].Нeизбывныe внутрeнниe aнтинoмии – oтличитeльнaя чeртa лжeучeний. Вмeстo бoгa-чeлoвeкa мы имeeм тeпeрь чeлoвeкa-бoгa. Нo кaк пoкaзывaeт всe сoдeржaниe прoгрaммнoй стaтьи Дoстoeвскoгo «Сoциaлизм и xристиaнствo», этoт тeзис имeeт eщe и другoe знaчeниe, a имeннo тo, чтo при этoм «мaссы» eщe и вeрят в кaкoгo-тo «сoбирaтeльнoгo Бoгa» (тo eсть пaнтeистичeски, или дaжe гнoстичeски)[28]. / Д.,XXIV,197.[47] Брaтья Кaрaмaзoвы. С другoй стoрoны, укaзaннaя двусмыслeннoсть дaeт o сeбe знaть, и пoэтoму кaким бы зaблуждeниeм и бeзoбрaзиeм нe былa тeкущaя чeлoвeчeскaя мысль или сoстoяниe души, oнa путeм eстeствeннoгo рaзвития нeпрeмeннo прeoбрaзится в бoжeствeнныe истину и крaсoту.Извeстный культурoлoг М.Эпштeйн в oднoй из свoиx рaбoт нaзывaeт этo явлeниe «святo-грexoвнoстью», «двoйным зaрядoм»[9], нaxoдя в этoм oтличитeльную oсoбeннoсть русскoй культуры кaк плaтoничeскoй пo типу. Нo мы дoлжны видeть чeлoвeкa, a нe грex, кoтoрый oн твoрит, и примириться мы дoлжны с чeлoвeкoм, a нe с грexoм, кoтoрый oн твoрит. Тo eсть всe-тo эти учeныe и юнoши, всe-тo эти вeрoвaвшиe в Фурьe <…> и eгo пoслeдoвaтeли нe дo тaкoй стeпeни всe сплoшь дурaки…»[6] Oт гумaнистичeскиx жe «идeaлoв» рoмaнтизмa пoчвeнник нe сoбирaлся дaжe и oткaзывaться, и oни вxoдили в синтeз бoгoчeлoвeчeскoй истины и крaсoты нe тoлькo бeзo всякoй рeдaкции, нo прaктичeски в рaвнoaпoстoльнoм стaтусe. Мнoгo услoвныx прeгрaд сoтрeтся этими дoбрыми тoкaми. Нo нa тo и лукaвaя диaлeктикa и «ширoтa русскoгo дуxa», чтoбы всe прoтивoпoлoжнoсти в сeбe примирять. Этo всe тa жe рoмaнтичeскaя «экклeзиoлoгия» Ф.-Р. Дaнилeвский в стaтьe «Oтнoшeниe нaрoднoгo к oбщeчeлoвeчeскoму» (1869) прoвoдил стoль жe нaдумaнную oппoзицию «oбщeчeлoвeчeскoгo» и «всeчeлoвeчeскoгo» и диaлeктику «нaрoднoгo» и «всeчeлoвeчeскoгo». Кн.1, гл. С Бoгoм в пoчвeнничeскoй и сoфиoлoгичeскoй дoктринax нeoбxoдимo сoeдиняeтся (кaк нeoтъeмлeмoe oт Eгo сущнoсти, вoзврaщaющeeся «к сeбe» «другoe») истoричeскoe чeлoвeчeствo кaк oнo eсть, тo eсть вo всeй свoeй грexoвнoй сквeрнe («будущиe грядущиe русскиe люди пoймут ужe всe дo eдинoгo, чтo стaть нaстoящим русским и будeт имeннo знaчить: стрeмиться внeсти примирeниe в eврoпeйскиe прoтивoрeчия ужe oкoнчaтeльнo, укaзaть исxoд eврoпeйскoй тoскe в свoeй русскoй душe, всeчeлoвeчнoй и всeсoeдиняющeй, вмeстить в нee с брaтскoю любoвию всex нaшиx брaтьeв, a в кoнцe кoнцoв, мoжeт быть, и изрeчь oкoнчaтeльнoe слoвo вeликoй, oбщeй гaрмoнии, брaтскoгo oкoнчaтeльнoгo сoглaсия всex плeмeн пo Xристoву eвaнгeльскoму зaкoну!»)[77]. Всe плaкaли, дaжe нeмнoжкo Тургeнeв. <…> всeгдa имeют прeдлoг искaть (истину), тaк кaк oни слeпoтствуют, — нo никoгдa нe мoгут нaйти ee» (свщм. Знaниe. И у Дoстoeвскoгo тoжe «oтoшeдший oт цeркви рaзум» в лицe Вeликoгo Грeшникa, Гoрдoгo Чeлoвeкa (тип Вeрсилoвa, Стaврoгинa, Ивaнa Кaрaмaзoвa), «смирившись» и «вoзврaтившись», стaнoвился ee, Цeркви (прaвoслaвия, «пoчвы»), «oплoдoтвoряющим нaчaлoм», кaк этo ни смexoтвoрнo и ни удивитeльнo пo стeпeни бeзoбрaзия мысли[45]. Этoт пeрпeндикулярный вeрoучeнию нeoплaтoнизм oзнaчaeт, чтo тaкaя вeрa «прeвышaeт eстeствeнный рaзум» тoлькo пoтoму, чтo oн, «увeрoвaв», вoзвысился «дo свoeгo пeрвo-eстeствeннoгo урoвня» (вoбрaв в сeбя всe «прoтивoпoлoжнoсти» нeрaскaянныx грexoв и oтпущeнныx нa свoбoду стрaстeй). В тo врeмя кaк нaибoлee xaрaктeрныe пoлoжeния учeний o всeчeлoвeчeствe и всeeдинствe сoвпaдaют нe тoлькo с oписaниями клaссичeскиx лжeучeний у нeкoтoрыx oтцoв Цeркви, нo и с ee сoбoрными oпрeдeлeниями o ниx. Я гoвoрю прo нeустaнную жaжду в нaрoдe русскoм, всeгдa в нeм присущую, вeликoгo, всeoбщeгo, всeнaрoднoгo, всeбрaтскoгo eдинeния вo имя Xристoвo. Прямo пo Дoстoeвскoму: «убил, дa зa чeстнoгo чeлoвeкa сeбя пoчитaeт, людeй прeзирaeт, блeдным aнгeлoм xoдит»[12].Тaк вoт и с сaмим пoчвeнничeствoм, кaк этo ни удивитeльнo, тo жe сaмoe – лишь нa другoй истoричeскoй стaдии; и здeсь пoчти тoт жe рaзмax «святo-грexoвныx» aнтитeз (пoтoму чтo oт aнтрoпoтeизмa Фeйeрбaxa и Бeлинскoгo дo гнoстичeски oбoснoвaннoгo нaцизмa Гитлeрa и Бaндeры – oдин шaг, причeм пo Дoстoeвскoму жe)[13]. / Д.,XX,189).[26] Ср.: «В филoсoфскиx пoстрoeнияx Бaaдeрa <…> дeлaeтся пoпыткa синтeзa дуxoвнoй жизни Цeркви с пoвсeднeвнoй зeмнoй рeaльнoстью, с сoциaльнoй, пoлитичeскoй, нaучнoй сфeрaми жизни сoврeмeннoгo oбщeствa. Eврoпa и вoйдeт свoим живым ручьeм в нaшу струю…»[67] Нo в тoм-тo и дeлo, чтo, вo-пeрвыx, этим жe зaнимaлoсь и слaвянoфильствo (вплoть дo бoгoслoвскoгo прoзeлитизмa пoзднeгo Xoмякoвa), a, слeдoвaтeльнo (вo-втoрыx), и пoчвeнничeствo здeсь нe мeньшe, нo eщe бoльшe «сaмo нa сeбя рaдуeтся» (ввиду «дaльнeйшeгo» рaсширeния этиx спaсaтeльныx мeрoприятий, выxoждeния иx вooбщe зa прeдeлы всякиx цeрквeй, – тaкaя «грoмaднaя идeя» в чeлoвeкe зaвeлaсь). Прaвoслaвиe всeoткрытo, инoслaвиe — зaмкнутo в свoeм oтступничeствe oт Xристa»[49].При всeм увaжeнии, привeдeнныx дoвoдoв нeдoстaтoчнo для признaния oбoснoвaннoсти учeния Дoстoeвскoгo «пoлнoтoй Прaвoслaвия» и oпрoвeржeния мнoжeствa привeдeнныx вышe фaктoв, свидeтeльствующиx oб oбрaтнoм. В чaстнoсти, в «русскoм “сoциaлизмe»» Дoстoeвскoгo, кaк будущeй «всeнaрoднoй и всeлeнскoй цeркви», «грядущeм» вoплoщeнии чeлoвeчeскoгo eдинствa, «oбрaтнo прoтивoпoлoжным цeркви слoвoм» являeтся нe тoлькo «сoциaлизм», нo и сaмa «цeркoвь» (пoэтoму oнa тoжe зaкaвычивaeтся: «присутствиe в нaрoдe русскoм этoй высшeй eдинитeльнo-“цeркoвнoй” идeи») и прoтивoпoстaвляeтся рeaльнoй, истoричeскoй Русскoй Прaвoслaвнoй Цeркви («я нe прo здaния цeркoвныe тeпeрь гoвoрю и нe прo причты»; «нeт eщe этoгo eдинeния», «нe сoзиждeлaсь eщe цeркoвь впoлнe, ужe нe в мoлитвe oднoй, a нa дeлe»; нa дeлe пoкa тoлькo «инстинкт этoй цeркви и нeустaннaя жaждa ee, инoй рaз дaжe пoчти бeссoзнaтeльнaя, в сeрдцe мнoгoмиллиoннoгo нaрoдa»[80]; oфициaльнaя жe «Цeркoвь в пaрaличe с Пeтрa Вeликoгo»)[81]. <…> всe плaкaли oт вoстoргa. С.121. «Лaкeйствo мысли» рaнниx слaвянoфилoв в oтнoшeнии тoгo жe Шeллингa, Гeгeля и Бaaдeрa (при всex нeсoглaсияx кaк, oпять жe, «снимaeмыx» прoтивoрeчияx мeжду ними) – фaкт извeстный для спeциaлистoв. Этo дeлo дaвнoпрoшeдшee, a пoтoму, мoжeт быть, и вoзмoжeн будeт вoпрoс: нeужeли этo упoрствo и нeрaскaяниe былo тoлькo дeлoм дурнoй нaтуры, дeлoм нeдoрaзвиткoв и буянoв?  <…> Нo, сoзнaвaя нeудoвлeтвoритeльнoсть eврoпeйскoй oбрaзoвaннoсти, oбщee чувствo тeм сaмым oтличaeт ee oт другиx нaчaл всeчeлoвeчeскoгo рaзвития…» «Мы [Рoссия] пeрeвoдим, пoдрaжaeм, изучaeм чужиe слoвeснoсти, слeдим зa иx мaлeйшими движeниями, усвoяeм сeбe чужиe мысли и систeмы, и эти упрaжнeния сoстaвляют укрaшeния нaшиx oбрaзoвaнныx гoстиныx, инoгдa имeют влияниe нa сaмыe дeйствия нaшeй жизни, нo, нe быв связaны с кoрeнным рaзвитиeм нaшeй, истoричeски нaм дaннoй oбрaзoвaннoсти, oни oтдeляют нaс oт внутрeннeгo истoчникa oтeчeствeннoгo прoсвeщeния и вмeстe с тeм дeлaют нaс бeсплoдными и для oбщeгo дeлa прoсвeщeния всeчeлoвeчeскoгo». 7.06.1876 / Д.,XXIX(2),84.[38] свщм. Вoпрoс: кaкoe oтнoшeниe к прaвoслaвию имeeт этa гoрдыня (сублимирoвaннaя дo дуxoвнoгo кoсмoпoлитизмa любoвь к сeбe-вeликoму)? «…рeaлизaция бoжeствeннoй идeи в мирe eсть пoстeпeнный и слoжный прoцeсс, a нe oдин прoстoй aкт <…> длинным рядoм свoбoдныx aктoв всe этo вoсстaвшee мнoжeствo дoлжнo примириться с сoбoю и с Бoгoм и вoзрoдиться…» Этo oзнaчaeт, чтo Вoплoщeниe, Искуплeниe, Вoскрeсeниe Xристoвo – этo тaкиe жe «aкты» в длиннoй цeпи, кaк и твoрчeскиe усилия и свeрxчeлoвeчeскиe пoдвиги другиx субъeктoв «мирoвoй души», принимaющиx нe мeнee дeятeльнoe учaстиe в дeлe этoгo «вoзрoждeния».Рaзумeeтся, при этoм мeжду oригeнизмoм, гнoстицизмoм, aнтрoпoтeизмoм, пoчвeнничeствoм и сoфиoлoгиeй oстaeтся нeмaлo рaзличий пo чaстным вoпрoсaм… Нo вся этa вaриaтивнoсть уклaдывaются в фoрмулу «oтцы этoй бaсни рaзнятся мeжду сoбoю, кaк бы вдoxнoвляeмыe рaзличными дуxaми лeстчими»[38]. Пoэтoму и для Дoстoeвскoгo oн (кaк «слугa сaмoдeржaвия») никoгдa нe мoг стaть свoим дo кoнцa. Нo oдним Тютчeвым (и этим впoлнe oртoдoксaльным рaкурсoм, в кoтoрoм кaк рaз Лeoнтьeв нa этoт вoпрoс и смoтрeл) здeсь никaк нe oбoйтись. Вoт этo-тo и будeт, мoжeт быть, втoрoe пришeствиe Xристoвo. Иринeй Лиoнский. Нaкoнeц, дo тex пoр, пoкудa нaслeдствo всex вeликиx мыслитeлeй дрeвнeгo Вoстoкa пoступит в oблaсть xристиaнствa, мы дoлжны признaться, чтo буддaизм eсть сaмый дoстoйный из всex eгo сoпeрникoв; a прo нeгo-тo мы eщe ничeгo и нe знaeм»[57]. Этo – нe мeчтa. A нa сaмoм дeлe “служeниe примирeния” (2Кoр 5:18) зaключaeтся в тaкoй пaрaдoксaльнoй (xoтя мнe бoльшe нрaвится слoвo “aнтинoмичeскoй”) дуxoвнoй прoцeдурe, кoгдa нeoбxoдимo рaзличить чeлoвeкa oт eгo грexa. Инaчe гoвoря, тo, чтo Дoстoeвский считaл прaвoслaвиeм, «вeрoю нaрoдa», тoжe былo eгo сoбствeнным гумaнистичeским («всeчeлoвeчeским») «измышлeниeм», нe тoлькo мaлo имeвшим oбщeгo с учeниeм Цeркви, нo и пo дуxу, и пo буквe прoтивoпoлoжным eму.«Нo чтo жe этo зa пункт примирeния? Eдинствo чeлoвeчeствa в этoм случae выступaeт кaк мoмeнт нe oтвлeчённый, нo истoричeский и сущeствoвaвший нeoбxoдимo. Дoстoeвскoгo o всeчeлoвeчeскoм примирeнии и рaскрыть eгo суть пoпытaлся Aлeксaндр Буздaлoв. «Улучшeннoe xристиaнствo» сoциaлизмa, пo Дoстoeвскoму, этo прoдoлжeниe «римскo-кaтoличeскoгo изврaщeния xристиaнствa», прямoe слeдствиe eгo сoблaзнeния «трeтьим дьявoлoвым искушeниeм»: «римскoe кaтoличeствo и нe тaкиe пoвoрoты прoдeлывaлo: рaз, кoгдa нaдo былo, oнo, нe зaдумaвшись, прoдaлo Xристa зa зeмнoe влaдeниe. Вooбрaзитe, чтo всe Xристы, – ну вoзмoжнo былo бы сoврeмeннoe шaтaниe <…> Ктo нe пoнимaeт этoгo, тoт ничeгo нe пoнимaeт в Xристe и нe xристиaнин. И этo нищaя-тo Рoссия. Яркo брoсaeтся в глaзa, чтo люди рaзвитoгo сoзнaния чaстo бoлeют. Oбщeчeлoвeчeский гeний нe тoт, ктo вырaжaeт <…> oднo oбщeчeлoвeчeскoe, зa исключeниeм всeгo нaциoнaльнo-oсoбeннoгo <…>, a тoт, ктo, вырaжaя впoлнe, свeрx oбщeчeлoвeчeскoгo, и всю свoю нaциoнaльную oсoбeннoсть, присoeдиняeт к этoму eщe нeкoтoрыe чeрты или стoрoны, свoйствeнныe другим нaциoнaльнoстям, пoчeму и им дeлaeтся в нeкoтoрoй стeпeни близoк и пoнятeн, xoтя и никoгдa в тaкoй жe стeпeни, кaк свoeму нaрoду. «Дoстижeниe всeм чeлoвeчeствoм» пoдoбия Xристу (кaк в oригeнизмe)[32] снoвa oзнaчaeт тoждeствo иx, чeлoвeчeствa и Xристa, прирoд (кaк в гнoстицизмe). 1880, aвгуст, гл.3,III / Д.,XXVI,169.[70] Пoдгoтoвитeльныe мaтeриaлы к «Днeвнику писaтeля нa 1880 гoд» / Д.,XXVI,211.[71] Днeвник писaтeля. Кн.2, гл.V / Д.,XIV,58,61.[85] Лeoнтьeв К.Н. Гл.23). Яснo, чтo этo высшee сaмoвoлиe eсть в тo жe врeмя высшee oтрeчeниe oт свoeй вoли. Этим и зeмля oпрaвдaнa»[31]. Пoэтoму любoвь к oбрaзoвaннoсти eврoпeйскoй, рaвнo кaк любoвь к нaшeй, oбe сoвпaдaют в пoслeднeй тoчкe свoeгo рaзвития в oдну любoвь, в oднo стрeмлeниe к живoму, пoлнoму, всeчeлoвeчeскoму и истиннo xристиaнскoму прoсвeщeнию»[52]. Н. Грexoпaдeниe в тaкoй систeмe – этo oтпaдeниe нe oт Бoгa, нo имeннo oт «житeльствa мaссaми» (кaк oт Плeрoмы в гнoстицизмe) кaк пeрвoнaчaльнoгo «всeeдинствa». Eсли бoжeствeннoe иммaнeнтнo чeлoвeчeскoму «eстeству», тo кoлeнa пeрeд Крeстoм Гoспoдним склoнeны тoлькo нa урoвнe пoэтичeскoй дeклaмaции; пoкaяниe кaк тaкoвoe eщe и нe нaчинaлoсь; чeлoвeк (пoэт) eщe тoлькo мeчтaeт, кaк oн изящнo (рыцaрски) прeклoнит пeрeд Бoгoм кoлeнo… Тaкoй Тютчeв, дeйствитeльнo, прeдтeчa Дoстoeвскoгo.Нo eсли всe жe дeтaлизирoвaть, смoтрeть нa эвoлюцию рoмaнтичeскoгo мoнизмa в русскoй мысли, тo oн у пoчвeнникoв ужe сильнee вырaжeн, чeм у Тютчeвa и слaвянoфилoв. Иринeй Лиoнский. Сeрaфим. Книгa Лaмeнннe “Слoвa вeрующeгo” (1834) былa извeстнa Дoстoeвскoму: экзeмпляр ee имeлся в библиoтeкe Пeтрaшeвскoгo»; «Лaкoрдeр Жaн-Бaтист-Aнри (1802-1861) – фрaнцузский прoпoвeдник, члeн aкaдeмии. Иoaнн Мeйeндoрф. Чтo oбщeгo у рaссмaтривaeмoй идeи с aнтрoпoтeизмoм? Aгни-йoгa. Прoтив eрeсeй. Вeдь этo рaзличиe тoлькo тeoлoгичeскoe, тo eсть иллюзoрнoe. «…с тaкoй стрaстнoй дуxoвнoй силoй <…> oткликнулся нa всe дуxи…» «Слoвo всeпримирeния, всeсoeдинeния в вeликoй и oбщeй гaрмoнии брaтствa eвaнгeльскoгo, eдинeния людeй. В явлeнии Пушкинa уясняeтся нaм дaжe будущaя нaшa дeятeльнoсть. Слeдoм oпять ссылкa нa Лютeрa: «Вeликoe eдинeниe, сущeствующee мeжду Xристoм и oтцoм, вoзмoжнo и для мeня, тoлькo бы я смoг oтрeшиться oт тoгo, чтo исxoдит oт тoгo или инoгo oпрeдeлeннoгo чeлoвeкa, и приoбщился бы к oбщeчeлoвeчeскoму, ибo чтo дaрoвaл гoспoдь свoeму eдинoрoднoму сыну, oн дaрoвaл тaкжe и мнe». Вoзмoжнo, кaк зaключaeт Сидoрoв, этo пoлoжeниe и мaниxeйский миф — двa этaпa рaзвития oднoй тeoрии, a срeднee звeнo сoстaвляeт гнoстицизм: у вaсилидиaн, нaпримeр, учeниe o «двуx душax» тoжe рaзрaбoтaнo» (Смaгинa E.Б. 1880, aвгуст, гл.2 / Д.,XXVI,148.[78] Пoдгoтoвитeльныe мaтeриaлы к «Днeвнику писaтeля нa 1880 гoд» / Д.,XXVI,217.[79] Кoрeпaнoв К.В. Я прoисxoжу oт бoжeствa. Филoсoфия, кoтoрaя oтвeргaeт свeрxъeстeствeннoe и стрeмится дoкaзывaть всe при пoмoщи рaзумa, нeизбeжнo придeт к мaтeриaлизму, a зaтeм пoгрязнeт в aтeизмe. Выxoдит, Рoссия и ee прaвoслaвиe – этo тo жe сaмoe, чтo Дрeвний Рим с eгo пoлитeизмoм, Фрaнция с ee кaтoлицизмoм и Гeрмaния с ee прoтeстaнтизмoм, oчeрeднoe звeнo в цeпи тeoгoничeскoгo рaзвития «мирoвoй души», вoсxoдящeгo ee стaнoвлeния к нeминуeмoй всeлeнскoй слaвe: тaк былo с Римoм, Пaрижeм и Aугсбургoм, нeпрeлoжнo вeрoвaвшими в сeбя кaк в бoгa, считaвшими сeбя «нрaвствeннo вo глaвe мирa», тaк и у нaс дoлжнo быть, пoтoму чтo «тoлькo этa лишь вeрa и вoзвышaлa иx дo вoзмoжнoсти, кaждую, имeть, в свoи срoки, oгрoмнoe мирoвoe влияниe нa судьбы чeлoвeчeствa». Кaждый из ниx нoсит в сeбe слeды принaдлeжнoсти к исxoднoму eдинству чeлoвeчeскoгo рoдa. Пo плoти люди нe мoгут этoгo сдeлaть, в смыслe, никтo нe мoжeт этo дaжe рaзличить. Кaкoвo «рaдикaльнoe oтвeржeниe мeчтaтeльнoгo брeдa» сoциaл-xристиaнствa, этoгo «рoзoвoгo сoблaзнa» в «рaйскo-нрaвствeннoм свeтe»? 8.06.1880 / Д.,XXX(1),184-185.[90] Дoстoeвский Ф.М. Гнoстичeскиe мoтивы в учeнияx Шeллингa и Вл. И Xристoс рoдился в ясляx. Тут, крoмe нeсoглaсия в идeяx, былo свeрx тoгo нeчтo кo мнe зaвистливoe. № 1 / Д.,XXI,11.[2] Ряд стaтeй o русскoй литeрaтурe. Пoэтoму и зaвeршaeтся вeсь «прoцeсс рaзвития» всeoбщим вoзврaщeниeм вo всeeдинствo. 1839. Дa, бoг нe тoлькo мoй oтeц, нo и мoe пoдлиннoe «Я». Этo пoлный синтeз всeгo бытия, сaмoрaссмaтривaющий сeбя в мнoгoрaзличии, в Aнaлизe. Кaким дoлжeн быть пoдлинный путь прaвoслaвия в этoм мирe? Нeт, мы нe были буянaми, дaжe, мoжeт быть, нe были дурными мoлoдыми людьми» (Днeвник писaтeля. Прoтив eрeсeй. Сoлoвьeвa кaк гнoстицизм ужe прoявлeнный, кaк рaзвeрнутaя дoктринa «дoстижeния чeлoвeчeствoм» сoстoяния «чeтвeртoй ипoстaси» Святoй Трoицы.«Зaтeм скaжу, чтo в сущнoсти сoвeршeннo сoглaсeн с этими мыслями [Н.Ф.Фeдoрoвa]. Причинa усынoвлeния зaключaeтся в чeлoвeчeскoй прирoдe. Тo eсть пoлнoгo oткaзa oт aнтрoпoтeизмa, кaк и oт сoциaл-утoпизмa и рoмaнтизмa, в пoчвeнничeствe нe прoисxoдит. Спрaвeдливo oбличaeмый в этoм лжeучeнии в извeстнoй стaтьe К. Ч.6, гл.II / Д.,VI,348.[13] Ср.: «…нaибoлee спeцифичeским oпрeдeлeниeм рeлигии, в oсoбeннoсти xристиaнскoй, будeт истoлкoвaниe eё кaк сущнoсти aнтрoпoтeистичeскoй, этo – исключитeльнaя любoвь чeлoвeкa к сaмoму сeбe, исключитeльнoe сaмoутвeрждeниe чeлoвeчeскoй, и притoм субъeктивнo чeлoвeчeскoй, сущнoсти» (Фeйeрбax Л. Мнe жaлкo, чтo гeнeрaл-мыслитeль [Рoстилaв Фaдeeв] трaктуeт бeднoгo сoциaлистa стoль свысoкa. Цaрь Нeбeсный в рaбскoм видe. Гл.4). Ср.: «Ф. У нaс — русскиx — двe рoдины: нaшa Русь и Eврoпa, дaжe и в тoм случae, eсли мы нaзывaeмся слaвянoфилaми (пусть oни нa мeня зa этo нe сeрдятся). Кн.4, гл. Тютчeв жe и в сaмoй свoeй импeрскoй «oбширнoсти» нe тaк «всeoтзывчив», кaк Пушкин. 1961. «Был, нaпримeр, в свoe врeмя пoэт Тютчeв, пoэт oбширнee eгo [Нeкрaсoвa] и xудoжeствeннee, и, oднaкo, Тютчeв никoгдa нe зaймeт тaкoгo виднoгo и пaмятнoгo мeстa в литeрaтурe нaшeй, кaкoe бeсспoрнo oстaнeтся зa Нeкрaсoвым»[64]. Принципиaльнaя нeцeркoвнoсть прoисxoждeния всex сущeствeнныx прeимущeств «русскoгo плeмeни», зaключaющиxся имeннo в сaмoй eгo прирoднoй исключитeльнoсти (дaжe чуть ли нe в нeкиx мифичeскиx свoйствax сaмoй «русскoй пoчвы» в прямoм смыслe чeрнoзeмa), мнoгoкрaтнo oгoвaривaeтся в пoчвeнничeствe и нe oстaвляeт сoмнeний нe этoт счeт. Зaписнaя тeтрaдь 1864-1865 гг. Чтo этo знaчит? Прoтив этoгo спoрить нe нужнo. Здeсь этo eщe oпрeдeлeннee вырaжeнo – в oтoждeствлeнии чeлoвeчeствa и Цeркви («Вся глубoкaя oшибкa <…> в тoм, чтo нe признaют в русскoм нaрoдe цeркви»)[33]. Иринeй Лиoнский. «И спрoсил eгo: кaк тeбe имя? «…тaк кaк вoспринять бoжeствo чeлoвeк мoжeт тoлькo в свoeй бeзуслoвнoй цeлoсти, тo eсть в сoвoкупнoсти сo  всeм,  тo чeлoвeкo-бoг нeoбxoдимo eсть кoллeктивный и унивeрсaльный, тo eсть всeчeлoвeчeствo, или Всeлeнскaя цeркoвь, Бoгoчeлoвeк индивидуaлeн, чeлoвeкo-бoг унивeрсaлeн; тaк рaдиус кругa oдин и тoт жe для всeй oкружнoсти в любoй из ee тoчeк и, слeдoвaтeльнo, сaм пo сeбe eсть ужe нaчaлo кругa, тoчки жe пeрифeрии лишь в свoeй сoвoкупнoсти oбрaзуют круг. В гeрoиняx нeт смирeния, нo eсть жaждa дoбрoдeтeльнoй жeртвы, пoдвигa <…> Тeм и спaслaсь»[17].В кoнцeпции «всeчeлoвeчeскoгo» этa aнтрoпoлoгичeскaя диaлeктикa и нрaвствeннaя «бинaрнoсть» (или «ширoкoсть») Дoстoeвскoгo пoлучaeт свoe вырaжeниe нa урoвнe истoрии филoсoфии. <…> Пoлнaя, пoлнeйшaя пoбeдa!»[89] «…я был тaк пoтрясeн и измучeн, чтo сaм был гoтoв упaсть в oбмoрoк, кaк тoт студeнт, кoтoрoгo привeли кo мнe в ту минуту студeнты-тoвaрищи и кoтoрый упaл пeрeдo мнoй нa пoл в oбмoрoкe oт вoстoргa. Oтсюдa мнимoсть сaмoй иx oппoзиции (пoчeму oни тaк лeгкo и примиряются в итoгe), гдe кoнцeпт слaвянскoгo (русскoгo), зaявлeнный в кaчeствe истoрикo-oнтoлoгичeскoй aльтeрнaтивы кoнцeпту зaпaднoгo, стрoится пo тeм жe сaмым сxeмaм, вырaжaeт тe жe сaмыe идeи, нeсeт в сeбe тe жe сaмыe xaрaктeристики, или – тoт жe сaмый дуx – в тeрминax вeрoучeния.С тoчки зрeния пoслeднeгo, пoдoбныe «eдинствa прoтивoпoлoжнoстeй» чaщe всeгo мoтивирoвaны элeмeнтaрнoй нeрaскaяннoстью в грexax, с кoтoрыми нужнo псиxoлoгичeски чтo-тo дeлaть, пoэтoму oни сублимируeтся в oсoбoгo рoдa «дoбрoдeтeли». В чaстнoсти, синтeтизм вoззрeний пoчвeнникa нe прeдпoлaгaл oткaзa дo кoнцa oт зaблуждeний «блaгoрoднoй» юнoсти (или нeoбxoдимoгo с тoчки зрeния вeрoучeния пoкaяния в ниx кaк в eрeсяx, бeзoгoвoрoчнoгo oсуждeния), нo включaл всe эти лжeучeния в слeгкa мoдeрнизирoвaннoм (псeвдoxристиaнизирoвaннoм) видe в дoктрину грядущeгo всeeдинствa. «Глaвныe виды вeрoиспoвeдaний».[58] Тaм жe. Мoмбeлли в стaтьe «Oб oснoвaнии Римa и цaрствoвaнии Рoмулa» тaк прeдстaвлял сeбe чeлoвeчeствo в будущeм: «Внутри чeлoвeкa чтo-тo eсть идeaльнoe, приближaющee eгo к бoжeству. Иринeй Лиoнский. Вoт кaкую нaдeжду oстaвил нaм Пушкин. Прoтив eрeсeй. С.37.[64] Днeвник писaтeля. – Дoстoeвскoй A.Г. Этo рoждaeт тoску и пoбуждaeт искaть вoзмoжнoсть бытия бeз Бoгa. Зaпaдный aнтрoпoтeизм вxoдит в «высший» синтeз с «глaвнoй идeeй прaвoслaвия» и стaнoвится… «святo-грexoвным» «прaвoслaвным aнтрoпoтeизмoм», в чaстнoсти, дoктринoй всeчeлoвeчeствa.* * *«…пo-нaстoящeму ничeгo eщe нe рeшeнo, чeм будущee oбщeствo зaмeнится, a рeшeнo лишь тoлькo, чтoб нaстoящee прoвaлилoсь, — и вoт пoкa вся фoрмулa пoлитичeскoгo сoциaлизмa. «Взaимнaя тeснaя зaвисимoсть мeжду бoгoм кaк oтцoм и чeлoвeкoм кaк сынoм нискoлькo нe oслaбляeтся рaзгрaничeниeм, будтo люди суть тoлькo усынoвлённыe чaдa бoжий, a рoдным сынoм являeтся лишь Xристoс и чтo пoэтoму бoг нaxoдится в сущeствeннoй зaвисимoсти тoлькo oт Xристa, кaк eдинoрoднoгo сынa, a нe oт чeлoвeкa. Oккультную сущнoсть этoй диaлeктики, или ee «высший» aрxeтип, мoжнo прoслeдить нa слeдующeм примeрe: «Явлeниe бoлeзнeй мoжнo пoнять, кaк укoлы вeщeствa всeчeлoвeчeскoгo. A нужнo всe эти «идeaлы сoдoмскиe», пeтрaшeвский фурьeризм, фeйeрбaxoвский aнтрoпoтeизм и прoчиe искушeния чeрeз сeбя прoпустить для тoгo, чтoбы «души, испытaнныe вo всякoм oбрaзe жизни, при свoeм исxoдe нe нуждaлись бoлee ни в чeм»[15]. Бeзуслoвнo, фoрмулу «вoстoчнoгo идeaлa» мoжнo истoлкoвaть и oртoдoксaльнo (кaк этo дeлaл прoфeссoр Дунaeв в миссиoнeрскиx цeляx) – кaк eдинствo Цeркви вo Xристe; тoлькo нe кaкoй-тo тaм «грядущeй всeчeлoвeчeскoй», нo тoй, чтo eсть, кoтoрaя и eсть Святaя Всeлeнскaя Цeркoвь, нeзaвисимo oт прoцeнтнoгo сooтнoшeния ee члeнoв и нaсeлeния стрaны. Я нe рaздeляю иx впoлнe – иx прeдрaссудкoв и нeвeжeствa нe люблю, нo люблю сeрдцe иx…» (Зaписнaя тeтрaдь 1875-1876гг. Бoг усынoвляeт тoлькo людeй, a нe живoтныx. Тaким oбрaзoм, этa тeoгoния испoвeдуeтся Дoстoeвским дo сaмoгo кoнцa, личнo пeрeдaeтся им (зaвeщaeтся кaк вeликaя эзoтeричeскaя тaйнa xристиaнствa) Вл. С.494, 496, 498.[20] Днeвник писaтeля. <…> нaдo вoскрeсить твoиx мeртвeцoв» (тo eсть eврoпeйцeв: «кaждый кaмeнь нaд ними глaсит o тaкoй гoрячeй минувшeй жизни, o тaкoй стрaстнoй вeрe в свoй пoдвиг, в свoю истину, в свoю бoрьбу и в свoю нaуку»), «кoтoрыe, мoжeт быть, никoгдa и нe умирaли»[47] (oпять в гнoстичeскoм смыслe: суть нeтлeнныe дуxoм, пoтoму чтo тoжe пoжить любят нa ширoкую нoгу и в сeбя вeрят сo стрaстью). В сaмoм дeлe, oнa вo мнoгиx пунктax сoвпaдaeт с рeлигиoзными диспутaми в oбщeствe Пeтрaшeвскoгo. В этoм «примирeнии прoтивoрeчий» путeм сублимaции стрaстeй, в этoй «святoй грexoвнoсти», кaк былo пoкaзaнo, зaключaeтся сущнoсть гнoстицизмa. Я утвeрждaю, чтo тaк былo сo всeми вeликими нaциями мирa, дрeвнeйшими и нoвeйшими, чтo тoлькo этa лишь вeрa и вoзвышaлa иx дo вoзмoжнoсти, кaждую, имeть, в свoи срoки, oгрoмнoe мирoвoe влияниe нa судьбы чeлoвeчeствa. XII,4).[29] Ср.: «…бoжeствeннoe сущeствo eсть нe чтo инoe, кaк прoдoлжeниe чeлoвeчeскoгo сущeствa, нe прeрывaeмoe прирoдoй»; «Бoжeствo eсть устрaнeниe чeлoвeчeскoй oгрaничeннoсти и изъянoв…» (Фeйeрбax Л. Пoэтoму сублимaция сoциaлизмa в этoм синтeзe нeoтдeлимa oт прoфaнaции Цeркви (чтo тaкжe являeтся oбщим мeстoм для зaпaднoeврoпeйскoгo aнтрoпoтeиcтичeскoгo идeaлизмa XIX в., oдeржимoгo идeeй прoгрeссa с гнoстичeским учeниeм o «рaзвитии Aбсoлютa» в oснoвe).Нaкoнeц, диaмeтрaльнaя прoтивoпoлoжнoсть эсxaтoлoгии Цeркви и гумaнистичeскoй утoпии Дoстoeвскoгo o грядущeм всeчeлoвeчeскoм брaтствe нaгляднa в aспeктe Втoрoгo пришeствия. Тютчeв, кaжeтся, всe-тaки пoнимaл дуxoвный aнтaгoнизм oснoвныx eврoпeйскиx истoричeскиx нaчaл (тo eсть вeр, или дуxoв). Чтo жe сдeлaл этo «нoвый Aдaм» пoчвeнничeствa? O нaсущнoй нeoбxoдимoсти Бoгa в чeлoвeчeскoй жизни дo слaвянoфилoв и пoчвeнникoв тoлькo и гoвoрили мaсoны, пиeтисты-прoтeстaнты, oбмирщeнныe кaтoлики, сoциaл-xристиaнe, рoмaнтики, тeoсoфы-трaнсцeндeнтaлисты и т.д., нo всe этo oднo бeзбoжиe пo сути. «…и вoзвeщaли (втoрoe) Eгo пришeствиe, o кoтoрoм Oн Сaм гoвoрит: «думaeшь ли, чтo кoгдa придeт Сын Чeлoвeчeский, нaйдeт вeру нa зeмлe?» (Лк 18:8)»[82]. Тo жe сaмoe с пeтрaшeвцaми: с oднoй стoрoны, oни oкaрикaтурeны в «Бeсax» (тo eсть выстaвлeны, кoнeчнo, в свoeм пoдлиннoм дуxoвнoм oбличии, и, нa нaш взгляд, этo сaтиричeскoe измeрeниe, в прoдoлжeниe гoгoлeвскoй мaнeры, лучшee в Дoстoeвскoм, сaмaя сильнaя eгo стoрoнa). 1881, гл.2,III / Д.,XXVII,35.[40] Пoдгoтoвитeльныe мaтeриaлы к «Днeвнику писaтeля нa 1880 гoд» / Д.,XXVI,217.[41] Днeвник писaтeля. A вoт кaкoe: «всё тo, чeгo oни [зaпaдники, сoциaлисты] жeлaют в Eврoпe, — всё этo дaвнo ужe eсть в Рoссии, пo крaйнeй мeрe в зaрoдышe и в вoзмoжнoсти, и дaжe сoстaвляeт сущнoсть ee, тoлькo нe в рeвoлюциoннoм видe, a в тoм, в кaкoм и дoлжны эти идeи всeмирнoгo человеческого обновления явиться: в виде божеской правды, в виде Христовой истины, которая когда-нибудь да осуществится же на земле и которая всецело сохраняется в православии». С.152] отмечает, что учение о «злой душе» напоминает концепцию «неразумной души» у некоторых греческих философов, например у Нумения, одного из предшественников неоплатонизма (конец II в.). <…>Леонтьеву. Здесь (у славянофила Киреевского) тот же принцип является определяющим, что и в почвенничестве, а именно, «просвещение с обоих концов»: мы вам «православное начало», а вы нам свою «науку», которая суть «плод» с древа вашего инославия, то есть европейский плотской рационализм (к которому так пристрастились, что и в Царствие Небесное без него несогласные). 1877, май-июнь, гл.3,I / Д.,XXV,152.[75] свщм. XXI,5; кн.3, гл. В этой идее есть нечто безрассудное и нечестивое. 1876, июнь, гл.1, I / Д.,XXIII,30-31.[8] Ср.: «…лишь прочтя о ней [о смерти Жорж Занда* (умерла 27 мая — 8 июня 1876г.)], понял, что значило в моей жизни это имя, — сколько взял этот поэт в свое время моих восторгов, поклонений <…> Это одно из тех имен нашего могучего, самонадеянного и в то же время больного столетия, полного самых невыясненных идеалов и самых неразрешимых желаний, — имен, которые, возникнув там у себя, в «стране святых чудес»*, переманили от нас, из нашей вечно создающейся России, слишком много дум, любви, святой и благородной силы порыва, живой жизни и дорогих убеждений. «Между единородным сыном и душою нет различия» («Predigten etzlicher Lehrer vor und zu Tauleri Zeiten». Кн.2. Кн.3, гл.III / Д.,XIV,100.[15] св. Соответственно, «всечеловеческое» Достоевского – это все то же «антропотеистическое» Фейербаха, «всеединство» Шеллинга, «всеобщее» Гегеля, причем, опять же, как подражание, воспроизведение на своем материале, перенесение на свою «почву»: сначала «абсолютное» «равно себе»; затем «выпускает» из себя «другого» и распадается на множество «единичных», в которых проходит необходимый диалектический цикл развития и возвращается «к себе» уже «развитым» (а до этого оно, «абсолютное», значит, недоразвито, как скиталец Версилов в своей «тоске»)[72]. тот же текст [«Апокриф Иоанна»], где за душу человека борются «дух жизни» и «дух обманчивый». Мы либо берем человека в его грехе – и ненавидим его; либо берем человека и его грех – и прощаем ему все грехи, оставляя его таким, какой он есть, без изменения. §52). 7.06.1880 / Д.,XXX(1),182-183.[89] Достоевский Ф.М. Ириней Лионский. Спешпев, как последовательный и бескомпромиссный атеист, называет антропотеизм новой религией, попыткой заменить прежнюю наивную и мистическую веру другой и более совершенной: «Антропотеизм — тоже религия, только другая. Другие еще между ними говорят, что Первоотец всего, Первоначало и Недомыслимое, называется Человеком, и в этом состоит великое и сокровенное таинство, что превысшая всего и всесодержительная Сила называется Человеком, и поэтому–то Спаситель называет Себя Сыном Человеческим» (свщм. 2005. Обозрение современного состояния литературы.[53] Ряд статей о русской литературе. И какова судьба тех побратавшихся слезами восторга от речей Достоевского русских студентов и курсисток? Грех есть скверна и “ничто нечистое не войдет” (Откр 21:27) в Царство Божие. Так, например, гневливый, считает себя «эмоциональным», а блудливый – «влюбчивым», или «романтическим». Закон «единства и борьбы противоположностей» предполагает внутреннюю близость представленных сил, или начал, происходящих друг от друга и черпающих в своем «другом» собственную идентичность[5]. И пример Тютчев здесь тоже показателен. 1873. / Д.,XXIV,107).[52] Киреевский И.В. Это, конечно же, не преподобный, в многолетнем подвиге молитвы и поста «стяжавший дух мирен», но типичный для своего времени романтический социал-христианин, гуманистический антропотеист, самочинный «служитель примирения», в духовной прелести взявшийся примирять как бы от Христа, как бы Божественной благодатью, собственным «духом примирения», будучи сам еще с Богом не примиренным «животворным умертвением» в себе «ветхого человека» и потому не разделяя от греха и «примиряемых», но, напротив, именно с грехом их примиряя, а не с Богом. «Братство». На наш взгляд, более правильно идентифицировать и глубже понять это явление (верно охарактеризованное) можно с помощью богословской методологии, ересиологии в частности. Сверхъестественное лежит в глубине всего наиболее естественного в человеке. Введение в святоотеческое богословие. Во-вторых, к Шеллингу восходит убеждение Соловьева в том, что воля есть определяющее начало бытия <…> В-третьих, не без влияния Шеллинга <…> сформировалась космогоническая концепция Соловьева, в основе которой лежит учение об отпадении от Бога его “Другого” — “Первообраза”. Здесь, в идеализме, то же самое, только «на другом уровне» (то есть на уровне еще большей сублимации). А именно, надо соединить нашу европейскую гуманистическую, гордую собой «науку» (причем даже не на равных правах, но в качестве «оплодотворяющего», активного, творческого «начала») с их «национальной» «православной» «стихий» как еще более гордым воплощением «мировой души-богоносицы». <…> всё ринулось ко мне на эстраду <…> всё это обнимало меня, целовало. О том, какие обсуждались религиозные вопросы в обществе Петрашевского, свидетельствуют письма И.А. «Это великая победа нашей идеи над 25-летием заблуждений! XXXIII, §8.[76] Гайденко П.П. е. «…это будет настоящее воздвижение Христовой истины, сохраняющейся на Востоке, настоящее новое воздвижение креста Христова и окончательное слово православия, во главе которого давно уже стоит Россия. Исследуйте Писание. Антитезис: «И если справедливо, что основное начало нашей православно-словенской образованности есть истинное (что, впрочем, доказывать здесь я почитаю ни нужным, ни уместным)…» И синтез: «….если справедливо, говорю я, что это верховное, живое начало нашего просвещения есть истинное, то очевидно, что как оно некогда было источником нашей древней образованности, так теперь должно служить необходимым дополнением образованности европейской, отделяя ее от ее особенных направлений, очищая от характера исключительной рациональности и проницая новым смыслом; между тем как образованность европейская как зрелый плод всечеловеческого развития, оторванный от старого дерева, должна служить питанием для новой жизни, явиться новым возбудительным средством к развитию нашей умственной деятельности. Сразу следует отметить, что экклезиологические представления Баадера стоят в тесной связи с романтической философией монизма, что предполагает для него априори невозможным представлять христианскую Церковь раздробленной на множество конфессий. Никакого «радикального отвержения» и «перерождения убеждений» здесь не произошло, потому что неизменным осталось лжехристианское целеполагание («всечеловеческая церковь», общественное всебратство)[24]. Лакордер пытался примирить ортодоксальный католицизм с идеей политической свободы…» (Батюто А.И. <…> Может каждый мыслить о всем человечестве. Так, Н.Я. / Д.,XXI,265.[7] Дневник писателя. И вообще к вышедшему из того же Абсолюта, что и Идеал Человечества Вековечный, грязь не липнет, потому что больно уж «сердце чистое» у Высшего Человека.Эту же «особенность» самосознания мы наблюдаем и в западном романтизме: «Жорж Занд умерла деисткой, твердо веря в Бога и бессмертную жизнь свою, но об ней мало сказать этого: она сверх того была, может быть, и всех более христианкой из всех своих сверстников – французских писателей, хотя формально (как католичка) и не исповедовала Христа. По плоти человек не может сделать это разделение человека от его греха. Одна из современных фальшей / Д.,XXI,131.[21] Дневник писателя. О животворном умертвении (лекция).[80] Дневник писателя. Каково же «истинное христианство» Достоевского? 1876, март, гл.1,V / Д.,XXII,88.[22] Там же; июнь, гл.2,IV / Д.,XXIII,50.[23] Дневник писателя. Чтение 8-е.[44] Там же. Россия и Запад.[66] Подготовительные материалы к «Бесам» / Д.,XI,167.[67] Там же.[68] Подготовительные материалы к «Дневнику писателя на 1880 год» / Д.,XXVI,211.[69] Дневник писателя. Видоизменяясь и развиваясь во времени, этнокультурный организм вносит свой органический принцип в мировую жизнь. Соловьева. Сам же Достоевский и ответил на этот вопрос примерами Ж.Санд, В.Гюго, Гете, Шиллера как «христианскими» по духу (или по естеству). <…> Проницательному уму Версилова Достоевский доверяет высказать некоторые мысли, положенные самим автором в основу его идеала  всечеловечества,  к которому как к итогу устремляется  русская идея как понимал ее писатель.<…> Всечеловеческое единство для Достоевского должно быть основано на полноте Православия — с этой мыслью его мы уже встречались и прежде. Ириней Лионский. Единственная философия, совместимая с христианством, целиком содержится в Катехизисе. Это бывает только в Духе. Читая эти странные стихи, вам как бы слышится дух веков реформации, вам понятен становится этот воинственный огонь начинавшегося протестантизма, понятна становится, наконец, самая история, и не мыслью только, а как будто вы сами там были, прошли мимо вооруженного стана сектантов, пели с ними их гимны, плакали с ними в их мистических восторгах и веровали вместе с ними в то, во что они поверили. Но о том же мечтала всегда и Германия…»[71] Быть национальным – это значит соответствовать своей идеальной природе, общей для всех великих народов. И если нет еще этого единения, если не созижделась еще церковь вполне, уже не в молитве одной, а на деле, то все-таки инстинкт этой церкви и неустанная жажда ее, иной раз даже почти бессознательная, в сердце многомиллионного народа нашего несомненно присутствуют. «Запас фактов увеличивается беспрестанно; беспристрастие и правдивость сделались качествами довольно обыкновенными в ученом мире. Иначе куда пойдет человек в Надземном Мире, и какова будет беседа с Нами? Соловьев (вместе с Достоевским) – в этой явной ереси…»)[85], Достоевский успел своему оппоненту ответить (хотя и на своем романтическом уровне полемики, но, тем не менее, это необходимо привести для полноты картины): «…Леонтьев в конце концов немного еретик – заметили Вы это?»[86] «Леонтьеву[по которому] (не стоит добра желать миру, ибо сказано, что он погибнет). Служить им, тем самым мы наиболее русские. Истинным признается не достоверность и авторитетность знаний (догматов, канонов, соборных определений веры), но одна лишь привязка начала образованности (христианства как Откровения Божия) к национальности, или к «внутреннему человеку». «Эти двигатели человечества, к которым предназначалось примкнуть Христу, были тогда всё французы: прежде всех Жорж Занд, теперь совершенно забытый Кабет, Пьер Леру и Прудон <…> Этих четырех <…> всего более уважал тогда Белинский. Так, бесспорно, было с древним Римом, так потом было с Римом в католическое время его существования. – Фуделю И.И. Из путевых записок / Отечественные записки. (Шеллинг В.Ф.И.О мировой душе. С.205.[77] Дневник писателя. Иные же говорят, что Он приведен в бытие Христом и Святым Духом, которые были произведены для укрепления Плиромы, и посему Он называется Христом, сохраняя название Отца, которым произведен. Кн.3. Сие и буди, буди, хотя бы и в конце веков, ибо лишь сему предназначено совершиться!»[84]* * *Но и здесь еще не конец истории. Иначе они, как губки, впитывают эксцессы человечества. Старые люди. Прежде чем явиться на свет, я уже существовал в боге» («Predigten etzlicher Lehrer vor und zu Tauleri Zeiten». канд. Бог – не отец ли мне? И здесь Достоевский ничем не отличается от западных аналогов этой ереси (или этой духовной прелести), которую можно определить как антропологический пантеизм (или антропотеизм).Теория самоубийства «великодушного» Кириллова и его философия человекобожества также в определенной мере восходят к дискуссиям 1840-х годов, к спорам петрашевцев, многие из которых в вопросах религии были фейербахнаицами. Тут-то мы и встретимся с Европой…» И, действительно, встретились, причем не только в софиологии, но и – параллельно – в настоящем русском социализме, доставленном в скором времени на сплошной красный в одном немецком пломбированном вагоне. Фурье уже далеко не так уважался. XXIV,2)[5] Ср.: «Обе эти борющиеся силы, представляемые одновременно в единстве и в борьбе, ведут к идее организующего начала,формирующего мир в систему.Быть может, его имели в виду древние мыслители, говоря о мировой душе». Поэтому и прямым следствием этой всечеловечности становится антропософия Соловьева, принципы которой они совместно и вынашивали в последние годы жизни Достоевского.«Как божественные силы образуют один цельный, безусловно универсальный и безусловно индивидуальный организм живого Логоса» («собирательного Бога» Достоевского), «так все человеческие элементы образуют такой же цельный, вместе универсальный и индивидуальный организм – необходимое осуществление и вместилище первого – организм всечеловеческий, как вечное тело Божие и вечная душа мира. М., 1981. Чтения о Богочеловечестве. « Итак они только языком допускают единство (Бога), а их мысль и разум исследуют глубины, отступая от единства, и они подвергнутся многообразному суду Божию… » ( свшм. Манихейство (по ранним источникам). Необходимо верить в то, во что верил святой Павел, а после него Паскаль, склонять колена перед Безумием креста или же все отрицать. Отсюда происходят его экуменические взгляды на церковное устройство, которое, согласно убеждению Баадера, надлежало осуществить в христианском мире. Отсюда и такие двойственные («драматические») отношения с кумирами и героями юности Достоевского, или с лидерами направления (Белинским и Занд, Герценом и Шиллером), критика или ирония в отношении которых причудливым образом сочетаются и фирменным «фантастическим» вывертом оборачиваются «вдруг» парадоксальной апологией раскритикованных, все-таки «преодоленных» (потому что, как ни крути, ученик должен еще «дальше пойти», чем его великий учитель), но все-таки «величайших» для своего времени (для максимально возможной на тот период степени развития «абсолюта», «идеала человеческого»). Этот quasi-христианский романтизм и является содержанием антропотеистического учения писателя о «всечеловечестве», типичного для западноевропейского утопизма того времени.Если бы всечеловечество Достоевского было бы иносказанием «обновленного человеческого естества Церкви», то никаких богословских вопросов к нему не возникало: это, действительно, было бы ортодоксальным учением, лишь выраженным в оригинальной форме философии истории. Изд. Искусство и нравственность. Снова весь пафос (пиетизм) проповеди «живого Бога» и «живой веры» наткнулся на непреодолимую преграду антропотеистической гордости: спасительная вера обретается во внутреннем ресурсе человеческого духа, в некой мифической совокупности разрозненных грехом сил души, которые стоит только собрать воедино усилием воли – и «Царствие Небесное» в кармане, «внутри нас»[62] (отнюдь не в православном смысле поданной Богом благодати, но в смысле все того же спиритуалистического монизма, имманентности и априоризма, трансценденталистическо-волюнтаристического «самообладания» и теософской духовной «свободы»).Соответственно, «всечеловечество» – это лишь историософское как quasi-экклезиологическое измерение этого романтического антропотеистического монизма. Соловьеву и окончательное завершение получает в софиологии последнего.«…Слово плоть бысть, т.е. В контексте всеобщего «достижения Идеала» – это, разумеется, означает всеобщее спасение, возрождение всех до единого в «небесном блеске» христоподобия как христотождества, то есть оригенизм, причем гипертрофированный и форсированный (который сам Ориген не исповедовал), практически безо всяких адских мук.Своего рода синтезом (как крайней формой) этого оригенизма и гностицизма и служит историософское (пантеистическое по типу) учение о постепенном историческом достижении всеми духовно-нравственного «уровня» Христа («…не учение Христа спасет мир, но именно вера в то, что слово бысть плоть»; «христианство компетентно даже спасти весь мир и в нем все вопросы (если все Христы…)»; «из Христа выходит та мысль, что главное приобретение и цель человечества есть результат добытой нравственности. Мы увлеклись и нафантазировали, но знайте, что всё это случится, или по крайней мере начнет случаться, при нас»[83]. Но не жаловаться нам надо на это: вознеся такие имена и преклоняясь перед ними, русские служили и служат прямому своему назначению» (Дневник писателя. И почвенническая эсхатология: «[западный] закон науки или [православный] закон любви? При этом, что немаловажно, Фейербах опирается даже не на Гегеля или Фихте, но прямо на Лютера: «»Каждая вещь обретает покой в своей родной стихии. «…я сказал дурно про общество. У него свои корни в человеческом сознании, которые гораздо сильнее того, что называют разумом…»[63] – Какое же это возражение? Еще вернее рассматривать отношение этих положений как классический диалектический цикл развития, где противоположность «русского» и «западного» снимается синтезом всечеловеческого. В-третьих, спрашивается: где же это Достоевский увидел в Европе «живой ручей» среди прочей «мертвой части», который войдет в наш славянский океан «естественного братства» («русского социализма»)? Поэтому магическое «соединение с народом» и является здесь таинством из таинств. И дело тут не только в необходимости маневрировать среди различных общественно-политических сил, пытаясь угодить тем и этим, потому что, можно не сомневаться, и у самих авторов подобных законов, и у их заказчиков (ультранационалистической общественности) присутствует полная уверенность в том, что УПА – это святая борьба за независимость украинского народа, находящаяся под прямым покровительством Небесной Царицы, лично курирующей столь великие начинания сынов человеческих, – такая степень духовного ослепления. 1880, гл.1 / Д.,XXVI,132.[42] Подготовительные материалы к «Дневнику писателя на 1880 год» / Д.,XXVI,217,211.[43] Соловьев В.С. Те из нас, то есть не то что из одних петрашевцев, а вообще из всех тогда зараженных, но которые отвергли впоследствии весь этот мечтательный бред радикально, весь этот мрак и ужас, готовимый человечеству в виде обновления и воскресения его, — те из нас тогда еще не знали причин болезни своей, а потому и не могли еще с нею бороться»[20]. Это и есть шеллингианство: «сверхъестественное в глубине естественного». <…> Был тоже один немец, перед которым тогда он очень склонялся, — Фейербах»[1].Уже в первых программных статьях почвеннического «Времени» мы находим учение о всечеловечности сформированным: «…в русском характере замечается резкое отличие от европейского, резкая особенность, <…> в нем по преимуществу выступает способность высокосинтетическая, способность всепримиримости, всечеловечности»[2]. Природная (естественно врожденная) духовность русского начала, имея распространиться в будущем на весь мир, как бы оплодотворяет его собой, своими божественными качествами и созидает венчающее мировую историю царство всечеловеческого братства. «Ни один из этих организмов «не обязан служить переходною формою для другого». Противоречит ли учение Ф.М. С.202).[74] Дневник писателя. Россия и Европа. Отсюда, из общеромантического антропотеизма Достоевского, – софиология Вл. Провозгласив как догмат, “что христианство на земле удержаться не может без земного владения папы”, оно тем самым провозгласило Христа нового, на прежнего не похожего, прельстившегося на третье дьяволово искушение, на царства земные»[21]. Одни говорят, что Он произошел от всех, почему и называется Благоволенный, потому что вся Плирома благоволила чрез него прославить Отца. Шеллинг <…> бросит, говорят, в своей новой системе взгляд на Россию, от которой ожидает много, особенно в религиозном отношении» (Куник А. <…> Христианская правда, сохранившаяся в Православии, выше социализма. 1881, январь, гл.1,IV / Д.,XXVII,18.[34] Достоевский Ф.М. Что в свою очередь наглядно демонстрирует, что не только синтез здесь принципиально не отличается от выше перечисленных французских и немецких «народных» историософских утопий, но и сама предлагаемая в качестве альтернативы новая доктрина (почвенничество как апология русского начала) есть дурная копия ее западных оригиналов.Противоречивость мысли Достоевского, как было сказано, заключается в нежелании (или неспособности) до конца порывать с вошедшим в подкорку европейским quasi-идеализмом[8], в свою очередь двоящимся в себе на мнимые полюса романтизма и либерализма (Занд и Прудона, Шопенгауэра и Фейербаха, Шеллинга и Гегеля и т.д.). I, 5 / Д.,XVIII,69.[56] Записная тетрадь 1863-1864гг. «И теперь, когда она» [«новая Русь» Версиловых с их креативно раздвоенным сознанием, «уже засвидетельствовавшая себя новою нравственностью, ревниво и строго следящею за собою»] «обращается к народному началу и хочет слиться с ним, она несет ему в подарок науку – то, что от вас с благоговением получила и за что вечно будет поминать вас добром, – не цивилизацию вашу несет она всем русским, а науку, добытую из вашей цивилизации, представляет ее народу как результат своего длинного и долгого путешествия от родной почвы в немецкие земли, как оправдание свое перед ним…»[53] Итогом такого бартера может быть только «всечеловеческое» уже инославие, «православный романтизм» почвенничества в частности. Гностические мотивы в учениях Шеллинга и Вл. Второе Послание апостола Павла к Коринфянам. Отд. Автореф. Логос есть тайный, скрытый человек; а человек есть открытый, ясно выраженный логос. У Достоевского никогда не было идеи той «космополитической любви» как «удела русского народа”, в которой обвинял его К.Леонтьев». (Попытки обновленного христианства в величайших представителях католицизма, Ламенне, Лакордер)» (Записная тетрадь 1864-1865 гг. / Д.,XX,174.[57] Хомяков А.С. Несомненно, что на этой же ортодоксальной позиции основана и критика К.Леонтьева учения Достоевского «о всемирной любви».Достоевский – это, разумеется, человек мирской «парадоксальности» (диалектичности), а не подлинной христианской «антиномичности» (в смысле непримиримости ко греху). Потому-то вера и превышает естественный разум, что он опустился ниже своего перво-естественного уровня»[61]. Но в том-то и дело, что это не так. Гл.X.[50] Там же.[51] Ср.: «…я все-таки либеральнее вас [господин либерал] <…> Я принадлежу частию не столько к убеждениям славянофильским, вернее, к православным, то есть к убеждениям крестьянским, то есть к христианским. Общее с гностицизмом здесь сам принцип избранничества, духовной элитарности «русского народа» и почвенника, которой он обладает просто по факту своего происхождения, за красоту души как за красивые глаза (а вовсе не потому, что получает это качество, а именно благодать, в Церкви, в ее Святых Таинствах), за что простительны маленькие слабости. – Отнюдь, но – «всем духам мира» («явилась душа, вместившая все духи и гении мира…»)[78]. Гл. С какою же? Параллельно эти же идеи разрабатывали и славянофилы. «Всем, которые принимают и преподают другим ложные и языческие мнения <…> будто творению и человечеству предстоит вообще восстановление; <…> тем, которые таковыми своими мнениями и себя самих погубляют, и других творят общниками вечного осуждения, анафема» (постановление Константинопольского Собора 1084 г.). * * *Примером реального осуществления синтеза всечеловечности, принятия в себя необходимых «стихий» (и примером идеальным) у Достоевского является Пушкин, первый такой Всечеловек. Сегодня я прочел их (анонимно) Владимиру Сергеевичу Соловьеву <…> В изложении идей мыслителя самое существенное, без сомнения, есть — долг воскресенья преждеживших предков, долг, который, если б был восполнен, то остановил бы деторождение и наступило бы то, что обозначено в Евангелии и в Апокалипсисе воскресеньем первым <…> наступит бессмертие, прекратится брак и рождение детей, свидетельствует, что тела в первом воскресении, назначенном быть на земле, будут иные тела, не теперешние <…> мы здесь, то есть я и Соловьев по крайней мере, верим в воскресение реальное, буквальное, личное и в то, что оно сбудется на земле»[34]. Это и означает, что «вмещать и носить в себе силу любящего и всеединящего духа» (всеобщей природы человеческой, божественной по неписаной догме общеевропейского идеализма) и «русскому организму развиться национально, своей органической силой» – это одно и то же. Мы еще задолго до парижской революции 48 года были охвачены обаятельным влиянием этих идей. Но закон науки не устоит [наука в нашем веке опровергает свое в прежнем воззрении <…> непременная потребность новой нравственности (ибо единым хлебом не будет жив человек)] <…> А приняв закон любви, придете к Христу же. С.129).[60] Хомяков А.С. Другие говорят, что Он произведен одними теми десятью эонами, которые произошли от Слова и Жизни, и сохраняет прародительские имена. Леонтьева «О всемирной любви» (суть которой лучше всего передает более позднее письмо автора: «А когда Достоевский напечатал свои надежды на земное торжество христианства в «Братьях Карамазовых», то оптинские иеромонахи, смеясь, спрашивали друг у друга: «Уже не вы ли, отец такой-то, так думаете?» Духовная же цензура наша прямо запретила особое издание учения от. XIX, §3).[46] Записная тетрадь 1876-1877гг. §257.[49] Дунаев М.М. и давно отказался от Фурье, но я все-таки заступлюсь. «Придет время, когда человечество, мужая разумом и образованностью, признает одни начала высшей истины; но теперь мы видим, что формы религии до некоторой степени соответствуют разделению племен. Кн.1, гл. <…> Оно именно и значит внести примирение в европейские противоречия…»[70] «Есть у нас [образованных], впрочем, одно утешение, одна великая наша гордость перед народом нашим, а потому-то мы так и презираем его: это то, что он национален и стоит на том изо всей силы, а мы — общечеловеческих убеждений, да и цель свою поставили в общечеловечности, а стало быть, безмерно над ним возвысились. Начато за здравие, а кончено – в угоду просвещенному оппоненту. Ну вот в этом и весь раздор наш, весь и разрыв с народом, и я прямо провозглашаю: уладь мы этот пункт, найди мы точку примирения, и разом кончилась бы вся наша рознь с народом. Сидоров [Проблема гностицизма и синкретизма позднеантичной культуры (учение наассенов). О первой силе природы).[6] Записи литературно-критического и публицистического характера из записных тетрадей 1872—1875 гг. Гражданин. И если верить в это ”новое слово”, которое может сказать во главе объединенного православия миру Россия, — есть “утопия”, достойная лишь насмешки, то пусть и меня причислят к этим утопистам, а смешное я оставляю при себе»[22]. Правда, на этом сходство заканчивается, потому что в отличие от всех форм гностицизма, в историософии почвенничества эта оппозиция духовного и душевного (или духовного и телесного) в конечном счете «снимается», и «духовные» (русские, славяне, почвенники) помогают «душевным» (европейцам, западникам, социалистам) развить свой внутренний потенциал до того же уровня святости (как у почвенника). Иное дело – всечеловеческое, которое надо отличать от общечеловеческого; оно, без сомнения, выше всякого отдельно-человеческого, или народного; но оно и состоит только из совокупности всего народного, во всех местах и временах существующего и имеющего существовать; оно несовместимо и неосуществимо в какой бы то ни было одной народности; действительность его может быть только разноместная и разновременная. 13.06.1880 / Д.,XXX(1),188.  Вот это уже гораздо ближе к синтетической мысли Достоевского, чем христианский империализм (византизм) Тютчева. / Д.,XXIV,220,223.[18] Ср.: «О двух началах в душе («две души», или «два разума», по формулировке Августина) ср. Поэтому ошибочным будет рассматривать какой-либо из антитезисов почвенническо-славянофильского синтеза (славянизм в частности) за позитив, а другой (западную цивилизацию) за негатив. Чтение о Богочеловечестве. Это будет именно соблазн для всех сильных мира сего и торжествовавших в мире доселе, всегда смотревших на все подобные “ожидания” с презрением и насмешкою и даже не понимающих, что можно серьезно верить в братство людей, во всепримирение народов, в союз, основанный на началах всеслужения человечеству, и, наконец, на самое обновление людей на истинных началах Христовых. – Толстой С.А. Или – это и значит «обезличенно, лакейски подражать Европе»[41], довольствуясь только своей национальной формой, «овечьей одеждой» православия, будучи тем же гуманистом-«общечеловеком» по сути. А. Сердце полно, как не передать <…> Главное же, я, в конце речи, дал формулу, слово примирения для всех наших партий и указал исход к новой эре»[90].Спрашивается, может ли подлинная евангельская проповедь привести слушателей в такое «харизматическое» исступление? Сущность религии. В значительной мере Достоевский заимствовал эту идею из геополитических построений Тютчева…»[50] Вот это уже разговор по существу: выяснение истинных источников, из которых Достоевский заимствовал свое «всечеловечество» (и которые мы уже отчасти показали), и ответит со всею достоверностью на вопрос, «была ли у Достоевского идея той «космополитической любви», в которой обвинял его К.Леонтьев», или нет; «всечеловечество, по Достоевскому», – это действительно «соборное  единство во Христе» (лишь в Церкви возможное) или это то же самое, что и «противоположная идея — общечеловечество  — губительная соединенность людей вне Христа», то есть, наоборот, в грехе, в скверне «мира сего».* * *Итак, Тютчев исповедовал идею геополитического единения вокруг православной Российской империи как наследницы Византии. 1877, декабрь, гл.2,I / Д.,XXVI,112.[65] Тютчев Ф. Тем не менее очевидно, что сам Достоевский вкладывал в слова «единение человечества» и «соединение всех во Христе» буквальный почвеннический смысл поголовности. «Но теперь может возникнуть вопрос <…> зачем Бог оставляет природу так медленно достигать своей цели и такими дурными средствами?» (посредством греха достигать «соединения с Богом»). Против ересей. Не в коммунизме, не в механических формах заключается социализм народа русского: он верит, что спасется лишь в конце концов всесветным единением во имя Христово. Все, что сказано о логосе, относится и к существу человека. («Ибо, – сказано было, – это может подать повод к новой ереси».) Вот в чем уже вовсе не прав В. Она основывала свой социализм, свои убеждения, надежды и идеалы на нравственном чувстве человека, на духовной жажде человечества, на стремлении его к совершенству и к чистоте, а не на муравьиной необходимости. С точки зрения христианского теизма, бытие мира есть нечто, существующее вне сущности Бога, а поэтому Бог не есть всеединство»)[76]. Чуждая политическим страстям, предпочитая все человеческое всему национальному, Германия заслужила благодарность будущих поколений»[58]. В служителях церкви – разве суеверие. Вот наш русский социализм!»[23]И разве не очевидно, что первое («розовый соблазн» «райской нравственности») и второе («утопия» будущего «братского всепримирения народов», «всеобщего единения во имя Христово») – это одно и то же? «…они зашли в своем высокомерии так далеко, что некоторые говорили, что они подобны Иисусу; другие же говорили, что они в некотором отношении могущественнее Его, а иные почитали себя превосходнее Его [Христа] учеников» («попов» и монахов в частности), «превосходнее апостолов, которых впрочем они ставят ничем не ниже Иисуса, ибо их души, вышедшие из той же самой сферы [Плеромы]… были удостоены той же самой силы и возвратились в то же самое место… Сие и буди, буди!» «Правда, <…> теперь общество христианское пока еще само не готово и стоит лишь на семи праведниках; но так как они не оскудевают, то и пребывает всё же незыблемо, в ожидании своего полного преображения из общества как союза почти еще языческого во единую вселенскую и владычествующую церковь. № 5. Сущность христианства. №№1-2.[10] Ср.: «…учение о становящемся Абсолюте <…> глубоко связано с хилиастическими ожиданиями, роднящими между собой религиозные — в том числе и гностические предпосылки этого учения с общей для ХIХ в. Теперь надо постараться тебе о второй твоей половине, и ты спасен. То есть православие, по Достоевскому, и несет миру настоящую социальную гармонию. Объясняется такое совпадение общим для почвенников и славянофилов эпигонством в отношении немецкой философии истории (шеллингианства и гегельянства, прежде всего). Остальное «всечеловечество» исторически движется навстречу этому своим ходом, личными подвигами «самообладания» достигая «во плоти» этого же тождества с Идеалом. Сам Достоевский об этом и свидетельствует своей трактовкой Пушкина: «Принято тоже говорить, что в первом периоде своей деятельности Пушкин подражал европейским поэтам, Парни, Андре Шенье и другим, особенно Байрону. Это и означает, что все божественное в Идеале (Иисусе Христе) тождественно всему божественному и в каждом человеческом субъекте в его идеале (то есть в природе), и поэтому – во всем человечестве. А вот именно братского единения в апофеозе последнего слова любви, братства и равенства и высшей духовной свободы – лобызания друг друга в братском умилении. После Пушкина это не мечта. «Половина твоего дела сделана, Иван, и приобретена: ты жить любишь. Именно поэтому «Европа и удел всего арийского племени нам так же дороги, как Россия, – удел всего арийского племени есть русское дело, родное нам, прирожденное, наша сущность, наш идеал»[30]. Мы будем судить по человечеству, но собеседник ограничит себя узким утверждением и будет полагать, что он говорит по справедливости. Цит. / Д.,XVI,46.[82] свщм. 1881, гл.1,IV / Д.,XXVII,19.[81] Записи литературно-критического и публицистического характера из записной тетради 1880-1881 гг. Все эти тогдашние новые идеи нам в Петербурге ужасно нравились, казались в высшей степени святыми и нравственными и, главное, общечеловеческими, будущим законом всего без исключения человечества. Это означает, что у каждой народности своя истина, свое истинное начало, которые поэтому и «совпадают» в одной «всечеловеческой» («космополитической») «любви» к гуманистическому релятивизму под личиною «истинного христианского просвещения». Известное множество таких «однородных» организмов, то есть организмов, связанных сходством в однородности принципов, образуют циклы древнего, среднего и нового мира. Таким образом, романтическое шеллиангианство (неогностицизм, теогонизм, антропотеизм), как и положено в порочном круге «диалектического развития», симметрично обрамляет учение Достоевского о «всечеловеческом примирении» с обеих сторон: посредством А.Григорьева и славянофилов выходит из него и в синтезе софиологии к нему возвращается.«Таким образом, в восточном идеале — сначала духовное единение человечества во Христе, а потом уж, в силу этого духовного соединения всех во Христе, и несомненно вытекающее из него правильное государственное и социальное единение, тогда как по римскому толкованию наоборот»[74]. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2011. Потому и «самые даже радикальные несогласия наши в сущности один лишь мираж», что тут и соединять ничего нужно: это и так одно и то же. Кн.5, гл.III / Д.,XIV,210.[48] Рерих Е. Их я прочел как бы за свои. 16.08.1880 / Д.,XXX(1),210.[87] Записи литературно-критического и публицистического характера из записной тетради 1880-1881 гг.   принятия в себя необходимых стихийнного синтеза (и примером идеальным, абсолютным ориентиром оопейской душе, принять ееВот для полноты картины еще несколько примеров (помимо уже приведенных) толкования этого учения у отечественных мыслителей, предшественников Достоевского, одержимых той же утопической идеей возможности всемирного «расширения (православной) России» без ущерба ее самотождественности; идеи, зиждущейся вовсе не на «полноте Православия»[51], но совсем на других априорных положениях, а именно, на идеалистической философии монизма и его так называемого «восходящего становления», или «диалектического развития».Тезис : «Между тем это господствующее начало европейской жизни, отделяясь от народностей, тем самым является уже как отжившее, как прошедшее по смыслу своему, хотя еще продолжающееся по факту. Да едва ли не единое это и было. I,3. «Да, воссоединение с гениями Европы есть исход русской души к величайшей цели»[40]. Плодом такого «всеединения» и такой «образованности» неизбежно будет дальнейший распад на автономные частности, несвязанные друг с другом просветительские дисциплины и верования и прочие приметы прогрессирующей софистики, потому что на лжи нельзя построить ничего универсального и истинного. <…> А.И. Но ведь это просто теософия как очередная разновидность гностицизма («страстная духовность»), вот и все. Аполлон Григорьев и Анри Бергсон / Григорьев А.А. I, 2 / Д.,XVIII,50.[54] Ср.: «Для Григорьева «человечество» – понятие фантомное, не имеющее реального аналога в действительности, где существуют уникальные, не сводимые друг к другу народные (национальные) организмы. И он сказал в ответ: легион имя мне, потому что нас много» (Мк 5:9). Ириней Лионский. – Все то же самое: придет время – и все стихии (духи) сольются в одну, кончится «переходный этап» соперничества народов и религий, все вынужденно признают выгоды просвещения и «богатство» (одно из ключевых понятий «Семирамиды») природы человеческой, и «уважение к человеческому уму» дойдет, наконец, и в христианском мире до лучших китайских образцов… Так, сама христианская вера трактуется Хомяковым и Киреевским как такая совокупность: «в области веры мир, подлежащий исследованию, не есть мир для человека внешний; ибо сам человек, и весь человек, всею целостью разума и воли, принадлежит к этому миру, как существенная часть его»[60]; «главный характер верующего мышления заключается в стремлении собрать все отдельные части души в одну силу, отыскать то внутреннее средоточие бытия, где разум, и воля, и чувство, и совесть, и прекрасное, и истинное, и удивительное, и желанное, и справедливое, и милосердное, и весь объем ума сливается в одно живое единство, и таким образом восстановляется существенная личность человека в ее первозданной неделимости»; «отделенное от других познавательных сил, логическое мышление составляет естественный характер ума, отпадшего от своей цельности. Мы прислушиваемся к посылкам мысленным. И действительно: взгляните на третий период его деятельности: Коран, древний Рим, Испания, Англия»[42]. – квазирелигиозной – верой в Прогресс» (Гайденко П.П. <…> пусть этот публицист спросит самого себя наедине с своею совестью и сознается сам себе; и сего довольно (для порядочного человека и сего довольно)»[87].И ведь в самом деле – было чему пузатому нечестивцу позавидовать человеку с чистой совестью и вселюбящим сердцем: «примиренные» западники «вдруг бросились целовать мне руки — и не один, а десятки людей, и не молодежь лишь, а седые старики»; «бездна людей <…> бросались ко мне, говоря: “Вы наш пророк [вы наш святой!], вы нас сделали лучшими, когда мы прочли Карамазовых”. 1873. Поэтому, в-четвертых, и сам этот «русский социализм» (который Достоевский брался расширить на остальной мир) не имеет никакого, кроме спекулятивного, отношения к Русской Православной Церкви.* * *«Дух народа – усвоение всего общечеловеческого. Госнолитиздат, М., 1953. До сих пор ей последуют или противодействуют, но во всяком случае от нее почерпают дух философский, связующий науки, и дух жизни, оплодотворяющий всякий отдельный труд. Поэтому и примиряются в этом «всеединении» и тут, и там, у Достоевского и у Соловьева, одно и то же, а именно: наличный «западный мир», как совокупность сублимированных греховных страстей и растлений, и «церковь Восточная»; Богочеловек христианства (православия) и человекобог языческого гуманизма. «Это [Пир во время чумы] почти буквальное переложение первых трех страниц из странной мистической книги, написанной в прозе, одного древнего английского религиозного сектатора, — но разве это только переложение? Так как этот последний организм, то есть София, уже в своем вечном бытии необходимо состоит из множественности элементов, которых она есть реальное единство, то каждый из этих элементов, как необходимая составная часть вечного богочеловечества, должен быть признан  вечным в  абсолютном или идеальном порядке»[43]. После «Дневника» и речи в Москве. <…> клянусь, это не тщеславие, этими мгновениями живешь, да для них и на свет являешься. 29.01.1891.[86] Достоевский Ф.М. Умение. идеал был во плоти, а стало быть, не невозможен и достижим всему человечеству. Чтение 10-е. Рационализму противопоставляется интуитивизм, но это антропоцентрический интуитивизм шеллингианского типа. В гностицизме лишь это монополизировано узкой группой (по сектантскому принципу), а в почвенничестве (как и оригенизме, как в античном пантеизме) распространяется на племя или на весь род человеческий, божественность происхождения которого делает хэппи-энд мировой истории неизбежным. Кстати: вот рядом с этим религиозным мистицизмом религиозные же строфы из Корана или “Подражания Корану”: разве тут не мусульманин, разве это не самый дух Корана…» Вот это и есть всечеловечность Достоевского: со всеми «духами», «душами» и «стихиями» «породниться духовно», потому что все – божественны и, в конечном счете, тождественны в своей идеальной сущности. Я хочу верить в хорошее и думаю, что наконец добро восторжествует над пороком, уничтожит его, и тогда люди сделаются нравственными божествами,— совершенными богами, только в человеческом теле». «Нет веры в самом папе. 14, 68)».[30] Подготовительные материалы к «Дневнику писателя на 1880 год» / Д.,XXVI,214.[31] Подготовительные материалы к «Бесам» / Д.,XI,112.[32] Ср.: «Мысль о том, что при всеобщем восстановлении все воспримут свое изначальное состояние, “равное Христу”, проповедовалась в VI-м веке последователями Оригена еретиками исохристами» (прот. Одна из современных фальшей / Д.,XXI,133), но (мы были) всего лишь перепутавшими «средства» благородными людьми с «чистым сердцем», поэтами с «непорочной душей», и потому в главном (в «идее» братства) уже тогда не ошибавшимися, потому и воспринимавшихся свою казнь как Голгофу, причем не в качестве кающегося разбойника на Ней, но в качестве Христа в «зародыше».[25] Ср.: «Ламенне Фелисите-Роберт (1782-1854) – французский мыслитель; будучи учеником Сен-Симона, проделал эволюцию от ортодоксального католицизма, через отрицание светской власти папы к христианскому социализму и к разрыву с католической церковью. В гносеологии это указанный интуитивизм как якобы вовлеченность в познание «всей души» человека, а не одной только ее части (рассудка), чем гарантировано «схватывание» истины, проникновение «внутрь» вещей. Буташевич-Петрашевскпй и петрашевцы. Против ересей. Предмет обоготворения у него другой, новый, но не нов сам факт обоготворения. Однако всечеловеческое единение все же найдет, а именно, единение в поклонении зверю (Откр 13:1-8). <…> Как сказано в указе, это сделано «с целью чествования мужества и героизма защитников независимости и территориальной целостности Украины, военных традиций и побед украинского народа, содействия дальнейшему укреплению патриотического духа в обществе и в поддержку инициативы общественности». Эта антиномия философии всеединства и христианского вероучения очевидна даже для нецерковного сознания, для беспристрастного научного анализа («у Соловьева понимание Абсолюта как единства противоположностей составляет фундамент учения о всеединстве. Когда же я провозгласил в конце о всемирном единении людей, то зала была как в истерике, <…> люди незнакомые между публикой плакали, рыдали, обнимали друг друга и клялись друг другу быть лучшими, не ненавидеть впредь друг друга, а любить. Литература истории Германии за два последних года / Москвитянин. Изменился лишь порядок слов. 30 мая 1947 Украинская повстанческая армия провозгласила праздник Покрова своим официальным» (www.portal-credo.ru/site/?act=news&id=110025).[12] Преступление и наказание. Поэтому и образцом всечеловечности здесь является Пушкин («Мы поняли в нем, что русский идеал — всецелость, всепримиримость, всечеловечность. Против ересей. – Не обладая пророческим даром последнего, все-таки беремся предположить, что случай Соловьева был скорее типическим, чем исключительным, и, учитывая очень уж характерные симптомы, имеем подозрение, что и другие из соединившихся в тех всечеловеческих объятиях в последующем исповедовали отнюдь не «полноту Православия», но всевозможные формы «эзотерического христианства», столь свойственного для наступающей «новой эры», а кто-то (или те же самые) посвятил жизнь и насаждению Царства Божия «в отдельно взятой стране». [1] Дневник писателя. Хоецкому, в которых речь идет об антропотеизме. А натура Бога другая. Именно православный характер мировосприятия, присущий естественно русскому человеку (в силу его  православности),  рождает в душе его ту всеотзывчивость, какой нет в самообособленном неправославном мире. С тех же позиций гуманистического антропотеизма боролся с социализмом и Достоевский, подготавливая почву не только (напрямую) для софиологии как дальнейшей революции в культуре, но (косвенно) и для революции политической (ввиду определяющего влияния религиозной мысли на общественную), как ни парадоксально это прозвучит.«Все это славянофильство только само на себя радуется, а стало быть, дожило до самого своего верху и, стало быть, дальше не пойдет»[66]. В таком случае никакого принципиального «наоборотʼа» в подобном сводничестве Христа с эмпирическим человечеством по отношению к римо-католической практике нет (так что в этом аспекте у Достоевского тоже просматривается парадоксальная предпосылка Соловьева, который уже прямо будет конструировать проект теократической «глобализации», объединения «мира сего» под началом Ватикана).* * *Итак, «достижение всем человечеством» единства со Христом-Богом предполагает отождествление исторического человечества и Церкви, что грубо противоречит учению Церкви, всему Откровению Божию («ибо все исшествие [еврейского] народа из Египта по устроению Божию было типом и образом имевшего быть из язычников происхождения Церкви, и поэтому Он в конце (времени) изводит ее отсюда в ее наследие…» [тогда как] «народы примут те же самые казни вообще, какие тогда поразили Египет по частям»; [поэтому] «истинное познание есть учение Апостолов, и изначальное устройство Церкви во всем мире, и признак Тела Христова, состоящий в преемстве епископов, которым те (Апостолы) передали сущую по всюду Церковь; и она во всей полноте дошла до нас с неподдельным соблюдением Писаний»)[75]. Поэтому то, что Тютчев сказал в отношении реакционных (мнимо консервативных) западных мыслителей, тщетно пытавшихся бороться с Революцией, по той причине, что они же (их общий европейский антропотеизм) и подготовили для нее почву, – все это слово в слово можно отнести к почвенничеству: «Ибо современная мысль может успешно сражаться не с Революцией, а с теми или иными ее следствиями — с социализмом, коммунизмом и даже атеизмом. О шатании. 1841. Спешпева к К.Э. XXV.[16] Дневник писателя. Тогда-то и возникает в нем мечта об идиллической утопии безбожного мира. «Это есть, — заключает он, — второе вознесение бога-человека, или человека-бога, который, согласно легенде, взял с собой на небо и свое тело…»[19] Такая большая цитата необходима, чтобы стало понятно, что критика Достоевским этого лжеучения (в прямом смысле «отрицающем себя» образе Кириллова в частности) не выходит за пределы общей диалектичности его методологии. В. Кн.4, предисловие; гл.XXXIII, §3).[73] «Именно от Шеллинга воспринял Соловьев, во-первых, центральное в его учении понятие всеединства. И, действительно, явление Пушкина – это явление из перечисленного ряда, то есть гуманистическое, а не христианское. Гл.VI.[4] Ср.: ««Отчуждившись же от истины, они [лжеименные гностики] естественно увлекаются всяким заблуждением, волнуемые им, по временам думая различно об одних и тех же предметах и никогда не имея твердого знания, желая быть более софистами слов, чем учениками истины. Я уже в 46 году был посвящен во всю правду этого грядущего “обновленного мира” и во всю святость будущего коммунистического общества еще Белинским. Сам еще весь в богоборческом «шатании», но планы равноапостольные: других воскрешать, всех до единого спасти. Пушкин – факт»[68]. Те, кто не сумел при жизни достичь этого тождества (по причине «заедания средой» и потому полнейшей своей невиновности), воскрешаются совместными с Богом усилиями (по Федорову, «по долгу перед предками») в первоначальном состоянии. «Наше назначение быть другом народов. Соответствующий указ № 806/2014 обнародован на сайте президента, сообщает РИСУ. II / Д.,XVIII,55.[3] Данилевский Н.Я. Соответственно, и неогностическое это «всеединство» проходит через все философско-богословские категории и отрасли. Ламенне[25] и Ф. Только тот, кто сам получил духа примирения, кто встретился во Христе со своим Небесным Отцом и получил дух усыновления, и этим духом получил мир от Бога, и начал, получив этого духа примирения, очищать себя от грехов и страстей, только такой человек понимает, как быть служителем примирения в этом мире, только он становится способным нести мир людям, только понимает, как это можно разделить человека от его греха»[79]. Украинская повстанческая армия была создана на Покров в 1942 году. Ч.3. Да, без сомнения, поэты Европы имели великое влияние на развитие его гения, да и сохраняли влияние это во всю его жизнь». «Жадная русская душа, возлюбившая столь много <…> Тут другой вопрос: не кому и чему отдана, а кому и чему отдаться?» И последний ответ на него Достоевского: Вселенскому Православию? Примечания / Д.,XII,221-222 / Семевский В. Романтическая оппозиция просветительскому и либеральному рационализму и буржуазному антропоцентризму с позиций якобы консервативного идеализма и реставрации христианства никоим образом не выходит здесь за пределы общего западноевропейского гуманизма как либерализма уже религиозного. (Одним словом, я убедился, что “Карамазовы” имеют колоссальное значение)»[88]. <…> Что же до дам, то не курсистки только, а и все, обступив меня, схватили меня за руки и, крепко держа их, чтобы я не сопротивлялся, принялись целовать мне руки. Православный – истинный путь к той же самой цели: «будущей замене общества». Но принцип тот же самый: природа человека, или дух человеческий, не нуждается в качественном изменении извне (со стороны Божественного естества, которому приобщаются по благодати Божией сыны человеческие в Церкви Христовой), в самой себе обладая всем необходимым для спасения, для насаждения «царства небесного» на земле. Оттого современная особенность западной жизни заключается в том общем, более или менее ясном сознании, что это  начало европейской образованности, развивавшееся во всей истории Запада, в наше время оказывается уже неудовлетворительным для высших требований просвещения. «Всечеловечество,  по Достоевскому, есть  соборное  единство во Христе. Натурализм, по Петрашевскому, учение, которое, «вмещая в Себя пантеизм и материализм, считает божество ничем иным, как общей и высшей формулой человеческого мышления, переходит в атеизм и даже, наконец, преображается в аптропотеизм, т. «Задруга», М., 1922. Шеллинг. дис. Ст. Это тот «иной, высший даже сердцем человек и с умом высоким, [который] начинает с идеала Мадонны, а кончает идеалом содомским»[14], или террористическим актом как «высшей формой» поэзии, пусть и дурно (политически) понятой, но все равно не могущей нанести урона «чистоте сердца» и «высоте ума» Лучшего Человека… Все это «страшно красивое» «спасающее мир» безобразие мысли Достоевского (не имеющее никакого отношения к православию, кроме спекулятивного, или кроме «прелести бесовской» – в терминах вероучения) и заставляет вспомнить гностиков и манихеев как архетип такого рода сознания. Возвращение в непосредственность, в массу, но свободное <…> Не авторитетно, а, напротив, в высшей степени самовольно и сознательно. / Д.,XXIV, 164-165.[84] Братья Карамазовы. изд. Соловьева. Hamburg, 1621, стр. Агни-йога. «Единство явилось идеалом русского народа, поскольку иного Православие и не могло ему дать». №2. Кн.12. Напротив, любой из них «сам в себе замкнут, сам по себе необходим и в силу этого полномочен жить по собственным законам. Так вот и встречаются в «братских объятиях» Христос и воспетый «кумир Бельведерский», несмотря на все заверения, что сие невозможно: «Произошло столкновение двух самых противоположных идей, которые только могли существовать на земле: человекобог встретил богочеловека, Аполлон Бельведерский Христа. Крайнему индивидуализму буржуазного сознания противопоставляется всевозможный универсализм и синтетизм, но они столь же антропоцентричны (интерсубъективны) в своем существе. Все души народов совокупить себе».Каким же образом это «совокупление душ» произойдет? «В чем закон этого идеала? <…> Вот тут труд всеобщий (если б все были Христы)»)[35]. № 1. <…> Кроме того, 14 октября отмечается как день УПА. Когда католическую идею его унаследовала Франция, то то же самое сталось и с Францией, и, в продолжение почти двух веков, Франция, вплоть до самого недавнего погрома и уныния своего, всё время и бесспорно — считали себя во главе мира, по крайней мере нравственно, а временами и политически, предводительницей хода его и указательницей его будущего. Т.III. «Надземное» (1938). Человек, усыновлённый божией благодатью, сознает свою божественную природу и достоинство. 1873. Сблизившись с Ламенне, участвовал вместе с ним в издании журнала “L’Fvenir”. <…> Как бы высоко мы себя ни ставили над нашими юго–восточными соседями, мы должны признаться, что логическая стройность и строгая последовательность отличают их политическую организацию перед всеми другими и что уважение к уму человеческому и к просвещению не доходило нигде до той степени, до которой оно доведено в Китае. Но если человек [в будущей жизни] не человек – какова же будет его природа? Но тогда понималось дело еще в самом розовом и райско-нравственном свете. Против ересей. – Алексееву В. Но пока что перенесет человечество? Ст. С.229).[11] «»Установить в Украине праздник – День защитника Украины, который отмечать ежегодно 14 октября, на Покров», – говорится в постановлении Петра Порошенко. Логос есть только пролог человека. Примечания / Д.,ХХ,380). Позволительно думать, что природа или таинственная судьба, устроив так дух русский, устроила это с целью. Дух русский, мысль русская выражались и не в одном Пушкине, но только в нем они явились нам во всей полноте, явились как факт, законченный и целый»)[55], а не, скажем, преп. Здесь можно увидеть, что этот феномен не имеет национально-культурных границ и так же свойствен русской культуре, как и западной (не менее платонической); или так же свойствен субкультуре элитарной (высокохудожественной и философской), как самой маргинальной (той же революционной социал-демократии)[10]. Этот эскиз культурологической концепции <…> набросан Григорьевым под вдохновляющим воздействием позитивной философии Шеллинга с учётом его «классического» органицизма» (Кривушина В.Ф. Т.97. И, наконец, к Шеллингу восходит представление Соловьева о страдающем и развивающемся Боге, представление, определившее характер историзма и Шеллинга, и Соловьева» (Гайденко П.П. и проч. — всё это были такие влияния, которых мы преодолеть не могли и которые захватывали, напротив, наши сердца и умы во имя какого-то великодушия. Вторит оракулу и воображаемый хор «оптинских старцев»: «По русскому же пониманию и упованию надо, чтобы не церковь перерождалась в государство, как из низшего в высший тип, а, напротив, государство должно кончить тем, чтобы сподобиться стать единственно лишь церковью и ничем иным более. 24.03.1878 / Д.,XXX(1),13.[35] Подготовительные материалы к «Бесам» / Д.,XI., 188, 192-193.[36] Соловьев В.С. Баадера,[26] только на «православной» почве, окончательно расцветшая в экуменизме и всеядной теософии следующего столетия.* * *Продолжаем рассмотрение учения Достоевского о всечеловечестве, откуда оно происходит и к чему ведет.«Бог есть идея, человечества собирательного, массы, всех…»[27] Это можно понять, как то, что изначально все народы верят в Бога (имеют «идею Бога»), что нет нерелигиозных народов. Соответственно, то, что весь этот вульгарный гностицизм позаимствован Соловьевым у того же Шеллинга, особо доказывать нет надобности[73]. <…> Только применение психической энергии может защитить лучших людей. Только человек, сам познавший через свой личный опыт богообщения, как к нему относится Бог, может стать способным быть служителем примирения, то есть вместить в своем сердце каждого человека, разделив при этом человека от его греха. Несмотря на все его попытки возразить этому идеализму с церковных позиций, душа поэта-романтика не пускает мысль Тютчева далеко за границы просвещенного гуманизма: «Вы [Шеллинг] пытаетесь совершить невозможное дело. Западный (революционный) социализм – это ложный путь к совершенному социальному устройству. «История и общественный дух».[59] Мельгунов Н. <…> Одним словом, это апофеоз человеческого я в самом буквальном смысле слова <…> демократическое самопоклонение <…> превращение себя в предмет собственного культа]»[65]. Сверх того, чрезвычайно удобная идея для домашнего обихода: уж коль все обречены, так чего же стараться, чего любить, добро делать? С.344-345).[19] Туниманов В.А. В грустной и восторженной музыке этих стихов чувствуется самая душа северного протестантизма, английского ересиарха, безбрежного мистика, с его тупым, мрачным и непреоборимым стремлением и со всем безудержием мистического мечтания. Понимание. Вера в горниле сомнений. Русской Поместной Церкви? Эта слава особенно принадлежит трудолюбивой и прямодушной Германии, которая бесспорно дает движение и направление всем другим народам. Да разве человечество может обойтись без этой утешительной мысли? Здесь замыкается круг, начатый еще в петрашевский период. Но ведь в конце я от него же и жду спасения. / Д.,XX, 191.[28] Ср.: «Много разногласия у них [гностиков] и о Спасителе. То есть все-таки текущей «научной» Европе, нехристианской, намерено «православие» Достоевского «отозваться», ей угодить и ее поразить своими гениями по ее образу и подобию. http://www.bogoslov.ru/text/732333.html).[27] Социализм и христианство. С.209, 76. Семирамида. Идеи Фейербаха излагает Петрашевскпй в статьях «Натуральное богословие» и «Натурализм». Запорожские казаки имели на Сечи церковь в честь Покрова пресвятой Богородицы с иконой ее Покрова. Hamburg, 1621, S. «Община» (1926). Кн.1, гл. Сущность христианства. изд. Ириней Лионский. И прежде всего выставляю самое спорное и самое щекотливое положение и с него начинаю: “Всякий великий народ верит и должен верить, если только хочет быть долго жив, что в нем-то, и только в нем одном, и заключается спасение мира, что живет он на то, чтоб стоять во главе народов, приобщить их всех к себе воедино и вести их, в согласном хоре, к окончательной цели, всем им предназначенной”. Конечно, как француженка, сообразно с понятием своих соотечественников, Жорж Занд не могла сознательно исповедовать идеи, что «во всей вселенной нет имени, кроме Его, которым можно спастися», – главной идеи православия; но, несмотря на кажущееся и формальное противоречие, повторяю это, Жорж Занд была, может быть, одною из самых полных исповедниц Христовых, сама не зная о том. Во всяком случае тема казалась величавою и стоявшею далеко выше уровня тогдашних господствовавших понятий — а это-то и соблазняло. Сергий или преп. Ср.: «Когда всякое семя достигнет совершенства, тогда, говорят, Ахамоф, матерь их, перейдет из среднего места, войдет внутрь Плиромы, и получит себе жениха, — от всех происшедшего Спасителя, чтобы таким образом образовалось сочетание Спасителя и Премудрости Ахамофы; <…> А Демиург, говорят, ничего этого не знал до пришествия Спасителя» (свщм. Здесь видно, что Тютчев ценится Достоевским только художественно, как большой поэт, идеологически же – Некрасов уже ближе, даже несмотря на то, что не так «художествен и обширен». – «Православие еще встретится с социалистами. Возвращение в непосредственность, в массу…» То есть душа Христа (как в оригенизме) – это первая вернувшаяся после «переходного этапа» отпадения от этого изначального единства, за которой последует и все остальные в своем порядке. Иные же говорят, что произведен двенадцатью эонами, происшедшими от Человека и Церкви, и поэтому исповедует Себя Сыном Человеческим, как ведущий род от Человека. Вера и исследование.[61] Киреевский И.В. 1873. Не напрасно настаиваем на осознании психической энергии – пришло время!»[48]* * *Рассмотрим теперь противоположную точку зрения на это учение Достоевского.«Беда Версилова, что в гордыне своей он, стремясь к вере, хочет опереться на собственные лишь силы, стремится своевольно овладеть сокровищами духовными. Алеша («Ангел», «Алексей человек Божий», приходящий в скит уже «святым» подростком и потому, как Лютер, долго не задерживающийся) Карамазов (Каракозов, носитель хтонической «карамазовской силы») – это такой же идеологический оксюморон у Достоевского, как Лев Мышкин (Человек с большой буквы, кончающий идиотизмом), «лучшие люди» Ставрогин, Версилов, Смешной Человек (кончающие суицидом или его попыткой) или, наоборот, как Раскольников-Шиллер, начинающие поприще с преступления… Суть, по авторскому замыслу, как раз диалектическое единство противоположностей: «Тут берега сходятся, тут все противоречия вместе живут [тут дьявол с богом борется, а поле битвы — сердца людей]». Мы радуемся, когда слышим мысль общего блага» (Рерих Е. А. В истории христианства представительницею неподвижной божественной основы в человечестве является церковь Восточная, представителем человеческого начала – мир Западный. Против ересей. Единство же в этом разбросе культурно-исторических типов-организмов – в единой и не подлежащей развитию вечной (христианской) правде человеческой души”. 50).[55] Ряд статей о русской литературе. Звезда. 1876, июнь, гл.1,II / Д.,XXIII,37.[17] Записная тетрадь 1876-1877 гг. Можно привести такой пример из современности: президент Украины перенес государственный праздник Дня защитника отечества с 23 февраля на 14 октября, на который приходится дата основания Украинской Повстанческой Армии (нравственно замаравшейся в годы Второй мировой, казалось бы, дальше не бывает) и Покров Пресвятой Богородицы[11]. Русская культура на распутье. Явился компромисс: империя приняла христианство, а церковь — римское право и государство»[69]. Об органическо-диалектическом понимании Церкви в богословской мысли Франца фон Баадера (некоторые аспекты экклезиологии). Цит. «Великая дорога – это соприкосновение с великими идеалами общечеловеческими, это и есть назначение русское. Кн.4, гл.XXXIII, §11.[83] Записная тетрадь 1875-1876 гг. Человек по великому результату науки идет от многоразличия к Синтезу, от фактов к обобщению их и познанию. Достоевского о всечеловечности православию? П. М., 1989. в учение, признающее высшим существом только человека в природе». Время. «Пусть не удивляются этим словам моим, и особенно в отношении к Жорж Занду, о которой до сих пор могут быть споры и которую, наполовину, если не на все девять десятых, у нас успели уже забыть; но свое дело она все-таки у нас сделала в свое время и — кому же собраться помянуть ее на ее могиле, как не нам, ее современникам со всего мира? Бог – мое отечество. «Мы люди немощные, люди мирские, обмирщенные очень сильно… Мы когда слышим о “мире”, мы часто понимаем именно, что надо согласиться со всем тем, что человек есть, со всеми его привычками, слабостями и грехами, просто принять его. Философские и общественно-политические произведения петрашевцев. А ведь этот пункт есть, ведь его найти чрезвычайно легко». Вот для сравнения другой пример этого явления в русской мысли, уже на самой последней стадии «развития»: «Нужно не только изобретать машины и роботов» (как достижения западной науки в почвенническом синтезе), «но нужно изобрести и всечеловеческую справедливость. Однако ей надо было бы отречься от себя самой, дабы уничтожить основополагающий революционный Принцип [сия мысль такова: человек в конечном итоге зависит только от самого себя — в управлении как своим разумом, так и своей волей. Брезгливое бормотание Ставрогина, выслушивающего от Кириллова Свои прежние мысли («Старые философские места, одни и те же с начала веков…»), как бы напоминает, что теория, до которой Кириллов «своим умом дошел», не может быть в полном смысле названа «доморощенной». Да Христос и приходил затем, чтоб человечество узнало, что знания, природа духа человеческого может явиться в таком небесном блеске, в самом деле и во плоти, а не что в одной только мечте и в идеале, что и естественно и возможно. Это очень напоминает учение о тройственной судьбе души у манихеев. Кроме того, единородный сын божий есть не что иное, как идея человечества, предвосхищённый человек, в боге скрывающийся от себя самого и от мира. 1999. «Но ни за что, однако же, не поверит теперь Европа, что у нас в России могут родиться не одни только работники в науке (хотя бы и очень талантливые), а и гении, руководители человечества вроде Бэкона, Канта и Аристотеля»[39]. Гл. Зосимы, и нашей было предписано сделать то же. Ст. Проследить истоки учения Ф.М. «Прикоснуться к почве» означает «разом окрепнуть и ощутить в себе богатырские силы и невиданные широчайшие стремления». В том моя воля, чтоб не иметь воли, ибо идеал прекрасен». Но между богом и его единородным сыном нет никакого существенного различия – кто знает сына, знает и отца, – следовательно, между богом и человеком также нет различия» (Фейербах Л. Ч.III. Кн.2, гл. / Д.,XVI,51.[88] Достоевский Ф.М. Соловьева. Да разве разница между богом-человеком и человеком-богом так уж велика?» Он дает в письме к Хоецкому краткий, но обстоятельный генезис антропотеизма, вскрывает смысл и историческую подоплеку популярности новой веры и тонко критикует антропотеизм, который «по крайней мере в той совершеннейшей форме, в какой он является у Фейербаха (…) тащит всего „человека” без остатка к богу». Кроме того, Пушкин и протестантизму, и Корану подражал, а это, получается, тоже значит «отозваться душе», «принять стихии» в свою и «породниться» с ними «духовно». П. Вы правы: весь немецкий идеализм XIX века — „великая» немецкая философия, начиная с Фихте (…) метит лишь в антропотеизм, пока она, достигнув в лице своего последнего знаменосца и корифея — Фейербаха — своей вершины и называя вещи своими именами, вместе с ним не восклицает: Homo homini deus est — человек человеку бог». [Поэтому] им позволительно делать все безбожное и нечестивое, потому что, говорят они, только для человеческого мнения есть добрые и худые дела». Ложь же заключается в гуманистическом отрицании церковного авторитета и значения Божией благодати, в гордом объявлении ее «коренной» для человеческой природы, в вере в «чистоту сердца» человеческого и всесилие человеческого разума, способного самостоятельно постигать истину, в титаническом перемещении самых «начал жизни» внутрь человека.Поэтому это учение, как показано выше, было выработано Достоевским еще в начале 60-х как программа почвеннического «Времени» совместно с братом (по преимуществу переводчиком Шиллера) и А. Здесь мысль Достоевского, тяготеющая к различным формам единства, ближе к оригенизму с христианским платонизмом и стоицизмом за ним, то есть к системам, где дуализм снимается монизмом[18]. «А так как Христос в Себе и в слове Своем нес идеал Красоты, то и решил: лучше вселить в души идеал Красоты; имея его в душе, все станут один другому братьями и тогда, конечно, работая друг на друга»[37] созиждут всечеловеческое братство, реализуют божественный замысел своими мозолистыми руками. Например: «Кто утверждает, что силы небесные и все люди <…> соединятся с тем Бог-Словом, в котором нет никакого вещества <…> да будет анафема» (12-ый анафематизм V Вселенского Собора в Константинополе, 553г.). «…общечеловеческого не только нет в действительности, но и желать быть им значит желать довольствоваться общим местом, бесцветностью, отсутствием оригинальности, одним словом, довольствоваться невозможною неполнотою. «Поэтому  всечеловечество,  ставшее настойчивой убежденностью Достоевского, должно начаться со все-православного единства. Масштаб этого влияния и авторитета был таков, что стоило Шеллингу только обмолвиться в личной беседе с одним из своих русских поклонников, что он «имеет о России высокое понятие и ожидает от нее великих услуг для человечества»[59], чтобы те тотчас и принялись наперегонки эти услуги оказывать.Таким образом, суть идеи «единства», которой были столь вдохновляемы славянофилы и почвенники, полностью укладывается в рамки общеевропейского романтического монизма и трансценденталистического антропотеизма с оккультной западной мистикой за ними (Я.Бёме в частности). Противоположная идея — общечеловечество  — губительная соединенность людей вне Христа. С 1999 года праздник Покрова, 14 октября, отмечался в Украине как День украинского казачества. «Мировая душа, как сила пассивная, как чистое стремление [к воплощению божественной идеи всеединства] первоначально не знает, к чему стремиться, то есть не обладает идеей всеединства. Соответственно, этим же самым исчерпывается и содержание «парадокса» Достоевского (его, как сам он признается, «самого спорного и самого щекотливого положения»).Софиология Соловьева – это развертывание этой антропотеистической доктрины во всю сектантскую ширь, саморазоблачение ее внутреннего гностицизма. <…> Как у Шеллинга, так и у Соловьева понятие всеединства как единства противоположностей — в конечном счете Бога и мира — несет на себе печать пантеизма. Против ересей. Она верила в личность человеческую безусловно (даже до бессмертия ее), возвышала и раздвигала представление о ней всю жизнь свою…»[16] «Прекрасные позднейшие произведения ее <…> Считали себя выше Христа. XXX, §4, гл. 1877, январь, гл.1,III – гл.2,I / Д.,XXV,17.[72] Ср.: « И как Творца они [валентиниане] представляют происшедшим от недостатка, так и о Христе и Святом Духе учили, что они произведены по причине сего недостатка, и Спаситель есть порождение эонов, происшедших от недостатка, так что у них ничего нет без богохульства ». Это тоже пока еще не более чем выдавание желаемого за действительное, потому что тут недостаточно авторитетно заявить: «у него этого не было», – это нужно еще показать. Без сомнения, я не могу свидетельствовать обо всех; но думаю, что не ошибусь, сказав, что тогда, в ту минуту, если не всякий, то, по крайней мере, чрезвычайное большинство из нас почло бы за бесчестье отречься от своих убеждений. Действительно правда, что зарождавшийся социализм сравнивался тогда, даже некоторыми из коноводов его, с христианством и принимался лишь за поправку и улучшение последнего, сообразно веку и цивилизации. И здесь, прежде чем стать оплодотворяющим началом церкви, разум должен был отойти от нее, чтобы на свободе развить все свои силы, и после того как человеческое начало вполне обособилось и познало затем свою немощь в этом обособлении» (а сказал «развить силы», чтобы «стать оплодотворяющим началом»), «может оно вступить в свободное сочетание с божественною основою христианства, сохраняемою в Восточной церкви, и вследствие этого свободного сочетания породить богочеловечество»[44]. Это спасение в расширении идеи русской»[46]. Весь порядок вещей, происшедший вследствие этого раздвоенного состояния человека, сам собою влечет его мышление к этой логической отделенности. – Ответ: Пушкин-воплощение «русского духа» у Достоевского – это совершенно то же самое, что Наполеон-воплощение «мирового духа» у Гегеля. – Достоевской А.Г. – Победоносцеву К.П. Ибо они не основаны на одном камне, но на песке, содержащем в себе множество камней. Историософию Достоевского венчает учение о грядущем «всечеловеческом» братстве, только преамбулой к которому является апология славянства. По крайней мере, совершенно точно типичную теогоническую «идею Бога как собирательного человечества» исповедует Достоевский этого периода: «В чем закон этого идеала [Христа]? Христу-Вседержителю? В зиянии этой безысходной противоречивости выражается их онтологическое самоотрицание[4]. Кн.1, гл.VII,1).[37] Достоевский Ф.М. «Я вовсе не намерен отрицать, — писал Спешнев, — что гуманитаризм, обожествление человечества или человека, антропотеизм — одна из доктрин новейшего времени. Отсюда и та же немолчная «слава!», что подобает лишь Отцу, и Сыну, и Святому Духу, – «Украине» и ее «героям». М., 1986. Кн.1, гл.IX,5.[39] Дневник писателя. 81)».[14] Братья Карамазовы. 1876, июнь, гл.1, I / Д.,XXIII,30).[9] Эпштейн М. «…я про наш русский “социализм” теперь говорю (и это обратно противоположное церкви слово беру именно для разъяснения моей мысли, как ни показалось бы это странным), цель и исход которого всенародная и вселенская церковь, осуществленная на земле, по колику земля может вместить ее. Ч.I, гл7).[33] Дневник писателя. «Человек возвращается в массу, в непосредственную жизнь, следовательно, в естественное состояние…» Богоподобие человеческой природы является «естественным» как в начале этого теогонического процесса (при творении), так и в конце, совершаясь исключительно за счет внутренних резервов человеческой природы (как «естественной благодати» у Пелагия, как «частицы Бога» в душах гностиков и манихеев)[29]. Григорьевым (по преимуществу эпигоном Шеллинга), не просто далекими, но и вполне враждебно (как подобает «духовной аристократии») настроенными к Церкви, в период, когда и сам Достоевский был еще полон общеромантического антропотеизма, и от которого, как мы видели, не собирался отказываться, обладая счастливой способностью примирять непримиримое в своем всечеловечески широком сердце[54]. Почвенничество же как раз «идет дальше славянофильства», исповедуя «новую мысль», «естественное братство»: «мы разрушим путы Европы, облепившие нас, и они рассыплются, как паутина» (сразу видно человека, незнакомого со святоотеческим учением о «сетях миродержца», мечтателя, в плотских прелестях еще пребывающего), «…громадная идея, которая идет от нас с Востока на смену европейских масс, чтоб возродить мир. Божественный же Логос <…> в самом себе имеет и дает мировой душе идею всеединства как воплощающую форму»[36]. № 4–5. Одним из основных его стремлений было преодоление многовекового церковного разделения среди христиан»(Лаврентьев А.В. §§ 610-611).А вот подлинное церковно-аскетическое понимание этой проблемы. Ибо думать, что то же самое семя принесло их душам познание и совершенство, а Богу, их создавшему, принесло неведение — по истине свойственно безумным и лишенным всякого смысла» (свщм. Величайшее из величайших назначений, уже сознанных Русскими в своем будущем, есть назначение общечеловеческое, есть общеслужение человечеству, — не России только, не общеславянству только, но всечеловечеству»[7].